Удивленная девушка приподнялась, просовывая руку дальше, пока не почувствовала, что та прошла насквозь. И тут чьи-то крепкие пальцы, затянутые в перчатки, мягко, но уверенно сжали ее ладонь.
Инга вскрикнула и вскочила, головой пробивая слой пены, точно слой облаков.
Перед ее ошарашенным взглядом стоял адмирал. Как всегда в темной маске, загадочный и неприступный. И сейчас он крепко держал ее за руку.
— Ты проспала шестнадцать акронов, — произнес он обычным холодным тоном. — Кокон восстановил твои силы.
— Это что, вместо приветствия? — раздраженно пробормотала девушка, одновременно соображая, что акроны — это часы.
Инге не понравилось, что тарианец застал ее врасплох, но вместе с тем она с удивлением поняла, что действительно чувствует себя отдохнувшей и полной сил, как никогда.
Она попыталась вырвать руку из пальцев Алларда, но тот даже не пошевелился, чтобы ее отпустить.
— Может, ты отпустишь меня? — Инга еще раз подергала рукой.
Пальцы мужчины разжались так внезапно, что она едва не вскрикнула от неожиданности.
— Что это за штука? — буркнула девушка, кивнув на кокон, из которого теперь торчала по пояс. — Где я нахожусь?
Под напускной уверенностью в ее голосе скрывался страх.
— Это твой спальный кокон. Теперь ты будешь жить здесь. И если решишь впредь отказываться от еды, кокон будет восстанавливать твои силы иным способом.
Адмирал отошел, открывая обзор. И Инга почувствовала, как по телу побежали мурашки. Их было много — маленьких назойливых существ, которые устроили марш протеста по ее коже. Передернув плечами, девушка обвела открывшийся вид встревоженным взглядом.
— Здесь… это где? — выдавила с замиранием сердца.
Что-то подсказывало: ответ ей вряд ли понравится.
— В моей каюте.
Предчувствие не обмануло. Сердце Инги тоскливо сжалось. Вот оно… Началось…
Обхватив себя руками и пытаясь сообразить, что делать дальше, Инга рассматривала обстановку адмиральской каюты. Здесь был второй спальный кокон, в два раза больше того, в котором она сидела. Снаружи он выглядел как гигантское яйцо с плотной на вид скорлупой. В таком яйце с легкостью поместилось бы пять человек, не говоря уже об одном тарианце, пусть и двухметрового роста.
Само помещение было довольно просторным. Обстановка, не считая спального кокона — почти аскетичной: всего несколько предметов мебели, о назначении которых можно было только догадываться.
Зато две стены занимал панорамный экто-экран, транслировавший вид на космос с телескопических камер, расположенных на внешних радарах линкора. А еще здесь была дверь: герметичная, похожая на вытянутый и слегка вогнутый по центру овал.
Надо сказать, что и стены здесь были такой же вогнутой формы, а их материал — темный, с тусклым матовым блеском, напомнил Инге графит. От этих стен исходило странное излучение, сопровождавшееся легкой вибрацией на грани слышимости. Но девушка ощутила его всей кожей, и ей оно не понравилось.
— Что это? — нагнув голову, она прислушалась к тихому гулу.
— Это сенсонатор, нивелирующий лишнюю амуэ.
— Чего? — Инга вскинула на тарианца ошарашенный взгляд.
— Я был слишком груб с тобой, это моя ошибка, — продолжал тот, будто не слыша ее вопроса. — Женщины моего мира не нуждаются в наказаниях, чего нельзя сказать о тебе. Но и ломать тебя я не хочу, это против наших традиций.
— Это что, извинения? — она сжала губы, сверля его подозрительным взглядом.
— Нет. Констатация факта. С этой минуты ты будешь жить со мной, чтобы привыкнуть к правилам и обычаям Тариана.
— А если я откажусь?
— Ты можешь отказываться, сколько угодно, но тебе некуда бежать с корабля. Не проще ли попытаться принять новые обстоятельства и научиться в них существовать?
— И зачем это мне?
— Чтобы попробовать стать счастливой. Скоро мы прибудем на Альфу. Я представлю тебя семье как мою ливарри, и только от твоего поведения зависит, как к тебе отнесутся женщины моего Дома. Особенно моя мать и будущая жена. Они не потерпят дерзости.
Не выдержав, Инга фыркнула и рассмеялась.
— Счастливой? — в ее смехе скользнули истеричные нотки. — Стать игрушкой инопланетного монстра — это, по-твоему, счастье? — она осеклась, а потом воскликнула с негодованием, сжимая кулачки: — Господи, да тебя ждет невеста! Невеста!!! А ты тащишь в дом клона! Зачем? У тебя есть хоть какие-то чувства, или тебе вообще все равно?