Какой же идиоткой я была, думая, что он ничего не заметил.
Воспоминания обо всех чувствах снова вылезли на поверхность и почти заставили меня потерять сознание.
– Я тебя ненавижу, – прошептала я в слезах, надеясь, что он изменит свое решение. Однако я прекрасно понимала, что проиграла.
Я почувствовала полное опустошение. Мои руки ослабли, и я стала клониться на бок.
Однако прежде чем я успела коснуться земли, сильные руки обхватили меня и аккуратно подняли. Меня нежно прижали к груди. Его запах заполнил мне нос и успокоил меня. Он был будто наркотиком, заставляющим меня забыть обо всех воспоминаниях и мыслях. Однако полностью изгнать я их не могла. Слова Нильса навсегда выжглись в моих мыслях. Картинки моего прошлого пробегали перед моими глазами, и в то же время я слышала эти слова.
Он был прав.
Я была одна.
Игра закончилась, однако мне нельзя было уходить. Битва была проиграна еще задолго до того, как началась.
Моей злости больше не было.
Осталось только отчаяние и безнадежность, которые я не смогла изгнать.
Под собой я почувствовала что-то мягкое.
Нежно отцепив мои руки от своей рубашки, он положил мою голову на подушку, которая также пахла им.
Я была слишком выжата, чтобы двигаться.
Поэтому я просто осталась лежать в таком положение, в котором он меня оставил и отдалась своей безнадежности, а также всем с тем чувствам, что все эти годы подавляла.
Нильс молча лег рядом со мной.
Он ничего не делал, просто лежал.
Я рыдала в подушку. Не было слышно ничего, кроме моих отчаянных всхлипов.
Царила мертвая тишина.
Глава 12. Прошлое
Я услышала тихий шорох и, посмотрев в окно, увидела, что на улице пошел дождь. Вода ритмично била в окно, из-за чего я начала успокаиваться. Все мои слезы были уже давно выплаканы, так что мои рыдания теперь превратились в тихие всхлипы. Но теперь я и это прекратила. Дождь за окном. Казалось, что небо плачет за меня. Я никогда не была особо верующей и никогда не интересовалась религиозными темами, однако в этот момент у меня в голове возник вопрос.
Существовал ли на самом деле Бог?
Существовал ли там где-то кто-то, кто плакал за меня? Кто страдал вместе со мной? Или это все были только выдумки людей, боящихся смерти, которые из-за этого цеплялись за книгу, рассказывающей о мужчине, что так и светился от гуманности?
Мне казалось это сумасшествием.
Почему должен кто-то такой существовать? И зачем ему умирать за человечество?
Религия была для меня нелогична.
Я никого не хотела этим обидеть, наоборот. Каждому, кто имел что-то, за что крепко держался и от чего мог получить силы, я завидовала. Я тоже как-то пробовала это, но у меня ничего не вышло. Для меня это было слишком сложно, слишком гуманно.
Только смотря на людей, верующих в Бога, на меня накатывали сомнения. Снаружи все всегда были верующими и добрыми, а внутри они были такими же грешными, как и все остальные. Просто в человеке были заложены звериные инстинкты, и их нельзя было подавить до конца.
Так как же мог человек со звериными инстинктами быть таким гуманным?
Я не сомневалась, что существовало что-то, что было выше людей. Какая-то сила. Я никогда в этом не сомневалась. Однако для меня было загадкой то, что живущий человек никогда не станет безгрешным. Для этого он должен был умереть.
Пока я над всем этим думала, вокруг все замолкло.
Не было больше той мертвой тишины, что царила здесь в самом начале. Дождь вернул мне мои чувства. Он вернул мне рассудок и тем самым вернул меня в реальность. Однако реальность не была такой счастливой.
Я была жива.
Что значило, что у меня был отец, который избивал меня.
И мои похитители знали об этом.
Они знали, что я хотела умереть.
Повернувшись на спину, я уставилась на белый потолок, который казался серым, так как солнце скрыла огромная черная туча.
Прислушавшись, я услышала капли, что скатывались с листиков, и свое дыхание.
И еще его дыхание.
С тех пор, как он меня сюда принес, он не сказал мне ни слова.
Он просто лежал рядом и смотрел в потолок.
Что это был за человек?
В одно мгновение добрый и теплый, а в следующее уже злой и ледяной.
– Мой отец тоже меня бил.
Эти слова прорвали тишину как гроза, хотя они и были сказаны шепотом.
– Что? – я повернула к нему голову и посмотрела на его профиль.
Я увидела, как на его губах промелькнула легкая улыбка, однако он продолжал смотреть в потолок.