Да он же проверяет! Анна сообразила это не сразу. Это проверка! На самом деле, он готов дать отпор в любой момент! Мышцы спины и плеч напряжены, вот в чем дело. Дай только повод, и он затопчет ее, не пожалеет запачкать своих модных туфель. Анна наверняка это поняла. Первобытный инстинкт выживания просто кричал ей: «Не вздумай! Не время!»
Словно разочаровавшись и устав ждать, он закрыл кран, встряхнул руками и повернулся к ней, держа кисти высоко и давая им просохнуть - будто хирург перед тяжелой операцией.
- Киса, на чем ты остановилась, напомни, пожалуйста? - с самым серьезным видом спросил он.
- Я просто прошу относиться ко мне как к человеку. И, пожалуйста, не называйте меня Кисой - у меня имя есть, в конце концов, - в ее голосе прорезалось упрямство, - Даже у военнопленных есть свои права. Какие-то минимальные нормы вы же должны соблюдать!
Анна почувствовала, что ее щеки заливаются румянцем: он смотрит на ее голые ноги! Нашел время! - накатило на нее возмущение. Что там могут прикрыть самодельные шорты? Практически ничего. Она наконец-то нашла применение пиджаку и медленно опустила его, прикрываясь.
- Не хочешь сидеть на цепи? - он встретился с ней взглядом и ухмыльнулся задумчиво.
- Обещаю вести себя хорошо и никуда не убегать, - Анна, как смогла, улыбнулась, цепляясь за зыбкую возможность разрядить обстановку. На секунду показалось, что это ей удалось: он широко улыбнулся, обнажая красивые, ровные зубы. В воздухе повис запах ментола.
- Давай, - сказал он.
- Что давать? - не сразу сообразила Анна. Его способность перескакивать с одной темы на другую пугала.
- Пиджак давай! - он протянул руку.
Анна отдала ему пиджак, совершенно не представляя, на какую тему он заговорит в следующий момент. Но он ни о чем не заговорил. Не произнес ни слова.
Мощно выдохнув, он нанес молниеносный удар ногой ей по бедру. В мышцах бедра взорвался атомный заряд. Всхлипнув, словно мышь, угодившая под удар мышеловки, Анна, как подрубленная, упала на пол. Такими жесткими пинками - Анна видела такие по телевизору - запросто ломают кости профессиональные спортсмены в боях без правил. Нога в один момент словно стала не родной - механический протез, и тот работал бы лучше. Острая боль в бедре не позволила даже кричать - лишь протяжный стон находил себе путь сквозь голосовые связки. Место удара тупо пульсировало, распространяя вокруг себя волны горячей боли. Уже через десяток мгновений нога практически отнялась. И только теперь полились слезы - организм среагировал на травму с опозданием.
Монстр, предвкушая, но не торопя, продолжение, снова повесил пиджак на кран. Он присел перед ней на корточки, и несколько минут терпеливо дожидался, пока она ее всхлипы не затихли.
- Успокоилась? Теперь послушай меня, - он встал. Его модельные туфли - буквально в паре дюймов от ее лица - всем своим видом напоминали, кто здесь хозяин положения.
- У меня нога сломана, мне требуется медицинская помощь, - жалко прошептала Анна, глотая слезы.
- Сомневаюсь, - сказал он. - Но, похоже, ты еще не готова слушать внимательно.
Анна лежала на левом боку и держалась руками за правую, отбитую, ногу. Он приподнял носок туфли и попытался наступить ей на висок. Анна была вынуждена отстраниться, откинув голову. Он чуть замахнулся и обозначил футбольный удар в лицо, но в последний момент изменил направление и пинок пришелся по бицепсу правой руки.
Анна вскрикнула и получила еще один расчетливый тычок жестким носком обуви - на этот раз в живот. Тело согнулось, дыхание Анны перехватило. Уже ничего не соображая, она увидела, что его нога снова приближается для удара и инстинктивно попыталась остановить ее вытянутыми руками. Импульс пришелся на кисти. В левом мизинце что-то хрустнуло, и он вывернулся неестественным образом - две верхних фаланги сдвинулись, образовав угол с другими пальцами. Боль ударила током, пронзила всю руку через кисть и локоть, вплоть до плеча. Потом вернулась обратно, казалось, разрушив по пути все нервные окончания, и прочно обосновалась в мизинце.
Анна с ужасом посмотрела на свою изуродованную кисть, не чувствуя, как от теплых струек мочи намокает ткань шорт. Множественные точки концентрации боли на ее теле - конкурировали между собой, сливались в одно общее русло и этот мощный поток тек в мозг, заполняя его страхом и ощущением безнадежности.
Анна всхлипывала, подвывая и стуча зубами. Безумие накатывалось на нее с механической неотвратимостью поезда подземки. Голова раскалывалась от порывов связей между клетками мозга. Но - словно кто-то Вышний решил всерьез проверить Анну на прочность -природные предохранители не сработали: команды на отключение мозг не получил. Сознание она не потеряла.