Полежав, в качестве награды за успешно проделанную операцию, Анна заставила себя встать и повторить стирку шорт. Она с иронией думала, что постирушки, после мочеиспускания в штанишки, - скоро начнут входить в ритуал.
Мокрая ткань неприятно холодила, и Анне пришлось завернуться в матрас, когда она легла. Матрас был влажный и пах, но и к этому она вскоре притерпелась. В ближайшей повестке дня у нее значились: пища, побег и информация к размышлению. Практическую исполнимость, в данный момент, имел только последний пункт - им Анна и занялась.
Верить в то, что наговорил этот маньяк - вряд ли стоило. У него, вероятно, мания величия с садистским уклоном. Возомнил себя Богом, вершителем судеб. Вопрос о сексуальной подоплеке остался открытым. Она не забыла плотоядный взгляд, брошенный на ее голые ноги. Возможно, вскоре дойдет и до конкретных притязаний. Как это ни представлялось ей противным, но, в случае домогательств с применением физической силы - придется уступить. Позволять себя калечить еще больше - нельзя. Иначе шансы на успешный побег, при появлении благоприятных обстоятельств, устремятся к нулю. С этим придется смириться, тут ничего не поделать, но варианты остаются: зубы - тоже оружие...
Ладно, проехали, - подумала она. Что у нас дальше? А дальше у нас: его заявление, о всеобщем Армагеддоне на Земле. Какова вероятность? Собственно, та же, что и в утверждении о «другом мире». Правда или ложь? - усмехнулась Анна. Это как в анекдоте о блондинке: «Какова вероятность встретить в Нью-Йорке динозавра? - Пятьдесят на пятьдесят, - ответила блондинка. - Или встречу, или нет».
Анна пришла к выводу, что пока она не выберется наружу - это не актуально. Конечно, в Апокалипсис или параллельные миры она не верила, но, почему бы не случиться другой стране? Или, как вероятность, он ее перевез куда-нибудь в малонаселенные дебри? Да на остров, в конце, концов. С которого тоже надо еще умудриться сбежать.
Она решила отложить эту проблему на потом, и подумать о его странном поведении. Чего он хочет от нее - не совсем понятно. Вернее - понятно, что он добивается полного подчинения. Но почему такими средствами? Зачем все эти разглагольствования о Боге? Почему бы прямо не заявить: подчинись. Что мешает? Есть в этом какая-то червоточинка, слабость позиции, внутренняя неуверенность в своих силах. Жаль, что она не психолог! Интуитивная уверенность, что разгадка где-то рядом - щекотала самолюбие. Наверняка в психиатрии описан не один похожий случай. Как бы пригодились эти знания, для возможности их использовать, как-то повлиять на ситуацию!
Может флиртануть? Прикинуться послушной овечкой, и... И задушить! - ничего более изысканного в ее голову не пришло. Наивно было бы мечтать, что влюбленность заставит даровать ей свободу. Это не гребаный любовно-эротический роман! Она была бы рада в этом обмануться, да только ноющая боль в изувеченной руке и отбитые мышцы бедра не позволяли.
А еще кушать очень хочется! Сколько часов прошло с того момента, когда она проглотила последнюю крошку?
- Эй ты, урод! - заорала Анна. - Жрачку неси! - нервное напряжение и сосущее чувство голода требовали эмоциональной разрядки. Смысла надрываться, конечно, не было, но на душе стало чуть легче.
Постепенно разум перестал цепляться за что-либо конкретное, мысли обрели бесформенность облаков. Анна лежала ни о чем не думая, лелея минуты спокойствия, сливаясь с темнотой. Временами казалось, что отсутствие света порождает волны, убаюкивающие своей качкой. Раствориться в них и не возрождаться никогда вновь - несбыточная, но такая красивая мечта. Выход, не требующий особых усилий. Готова ли она к нему? Манящее небытие...
***
О чем это она? Какое, нафиг, небытие! Что за суицидные наклонности? - корила себя Анна, то ли во сне, то ли в забытьи. Ну почему так долго нет света... Солнце упало, рухнуло с небес, догадалась она, и наклонилась, чтобы поднять низвергнутое светило. Солнце ослепило глаза, Анна протянула к нему руки, обожглась и... проснулась.
Анна спросонья щурилась и удивлялась, почему она не услышана, когда он вошел. Камуфлированная одежда вновь напоминала военную. Майка, защитного цвета, не скрывала накачанных плеч и жилистых рук.
Был он небрит и нетрезв, чем прилично ее шокировал. Она уже привыкла видеть его подтянутым и собранным. Сейчас же - он неуверенно держался на ногах, и тяжело дышал полуоткрытым ртом, вызывая недоумение и брезгливость.