- Могу я тебя наконец-то забрать домой или нет? Ты можешь остаться у меня, - добавила она, все еще надеясь, что я передумаю.
- Нет, я хочу спать в своей постели. Хоть там и жили плохие воспоминания, - сказала я Мари. Она была очень хорошим другом.
- Ты считаешь, что это хорошая идея? Я имею в виду… - она снова возобновила попытку убедить меня.
- Но я хочу этого, Мари. Я знаю, это звучит странно, но я должна сделать это, если хочу покончить с прошлым.
Она посмотрела на меня немного грустно в ответ, а затем кинулась мне на шею.
- Я понимаю тебя, Франци. Просто я так беспокоюсь о тебе. И, честно говоря, я чувствую себя виноватой. Я имею в виду, насколько глупой я была на самом деле, чтобы ничего не заметить?!
- Эй, это не твоя вина.
Я обняла ее. Когда я отстранилась, то увидела, что она снова плачет.
- Не нужно плакать, Мари.
- Я знаю, но мне так жаль, - сказала она и помахала рукой перед своим лицом в надежде высушить слезы.
Я взяла ее за руку и нежно посмотрела на нее.
- Можем идти?
Она кивнула, крепко обняла меня снова и мы покинули больницу.
На протяжении всего пути домой я сидела, как на иголках. Возвращение в то место, которое никогда не служило мне местом для защиты, заставляло меня нервничать. А теперь я стояла перед домом моего отца и чувствовала огромный комок в горле, который никуда не уходил, сколько бы я не сглатывала, а, напротив рос все больше и больше.
- Ты сможешь сделать это в одиночку?
Я кивнула, но мои глаза не могли оторваться от дома.
- Если что-то случится, ты тут же позвонишь или придешь ко мне, ладно?
Я снова кивнула, и Мари сжала меня в объятиях. Но я не могла искренне ответить на этот жест, потому что превратилась в статую с воспоминаниями. Конечно, я ожидала этого, но не до такой степени. Она поцеловала меня быстро в щеку и, сев в машину, умчалась.
В одиночестве я стояла на обочине и горячий пот бежал по моей шее. Робкими шагами я подошла к старой калитке, которая открылась с тихим скрипом. В течение многих лет ее никто не смазывал.
Я оставила ее открытой и прошла мимо завявших цветов к входной двери. Дрожащими руками я открыла дверь настолько, чтобы суметь заглянуть в холл. Его одежда была небрежно разбросана и запах алкоголя витал в воздухе. Хотя Мари и убиралась здесь.
Осторожно я ступила на потёртый деревянный пол и попыталась держать под контролем сердце, которое готово было выскочить из груди в любой момент. Я закрыла глаза, представляя озеро с прохладной водой. Мои губы растянулись в улыбке. Сердце успокоилось, а мышцы несколько расслабились. Сделав глубокий вдох, я закрыла за собой дверь.
Со своей сумкой, перекинутой через плечо, я подошла к старой деревянной лестнице, ведущей к моей комнате. Каждый шаг сопровождался воспоминаниями об этом доме. Были хорошие и плохие, которые заставили меня остановиться.
Солнечный свет порозовел, и я поняла, что наступил вечер. Мое тело было истощено, несмотря на восстановление, через которое я прошла за несколько последних дней. Когда я стояла в своей комнате, я чувствовала себя маленькой девочкой. Но я не боялась, как это было тогда. Даже одиночество не беспокоило меня. После суматохи последних дней я наслаждалась одиночеством и наконец-то готова была подумать над всей этой ситуацией.
Поэтому я бросила сумку в угол и заползла в свою постель. Одеяло я не достала, потому что было все еще слишком жарко. Я перевернулась на бок.
Внезапно воспоминания о Нем навалились на меня.
Человек, который заставил меня задуматься, который вытащил меня из моей загнанности и каким-то образом излечил меня. И все это без психологов, без пафосных речей. Врачи хотели затащить меня к психологу, но я сопротивлялась, потому что благодаря ему я узнала, что могла справиться с этим в одиночку. Я была не только благодарна ему, я оставалась перед ним в долгу. Но я не могла высказать ему свою благодарность, потому что тогда бы меня арестовали в качестве сообщника, а об этих двух преступниках я слышала только, что они сбежали куда-то на вертолете.
Я следила за новостями, хотя главной темой была я сама. Тайно, в очках и косухе я покупала газеты и искала любое сообщение, которое могло бы сказать об их местонахождении. Но я ничего не нашла. Мои похитители, казалось, исчезли с лица земли, и надежда на то, чтобы снова увидеть их лица с каждым днем становилась все слабее и слабее.
Поэтому я должна была попытаться вернуться снова к обычной жизни. Вести себя так, будто ничего не случилось. Именно поэтому я собиралась завтра пойти в школу. Мне не помогали воспоминания о тех временах, в которых я тонула. Мари не хотела меня отпускать, но она знала, что я не изменю своего мнения, так что через некоторое время ей пришлось согласиться со мной. Я немного боялась идти в школу, даже если сама так настаивала на этом.
Я настроила свой будильник, и поставила его на старую ночную тумбочку.
Я сказала себе, что у меня не было никакого желания надевать пижаму, но в действительности я просто не хотела снимать одежду, потому что эту одежду дал мне Он.
Кроме меня никто не знал об этом в данный момент. И через некоторое время я провалилась глубокий сон без сновидений.
Глава 25. Нормальность?
Громкий, пронзительный звон моего будильника вырвал меня из глубокого сна. Немного приподнявшись, я ударила по нему так, что звон замолк. Застонав, я перевернулась на бок. Нежные солнечные лучи ласкали мое лицо. Прежде чем встать, я понаслаждалась теплом и на мгновение закрыла глаза. Я еще не осознавала, что мне придется пойти в школу. Это казалось скорее большим событием в далеком будущем. Тем не менее, я заставила себя встать и внести немного нормальности в мою заржавевшую жизнь. Деревянный пол скрипел под моими ногами, и я видела пыль, что кружилась в лучах солнца. Шаркающими шагами я вошла в ванную и посмотрела на себя в старое зеркало, имевшее уже маленькую трещину.
Мои волосы были растрёпанными и грязными, но я выглядела лучше, чем неделю назад. На щеках был легкий румянец, и я не выглядела настолько истощенной.
Я взяла в руки мамину расческу и провела ею аккуратно по волосам, смотря на себя в зеркало. Что-то в себе беспокоило меня. Но я не могла понять что именно, поэтому, взяв тушь, я начала красить ресницы. Немного наклонив голову, я остановилась. Критично осмотрев себя, я все еще не смогла понять, что именно было по-другому. Положив на место расческу, я вышла из ванной. Уже сейчас можно было почувствовать тепло, которое распространится в течение дня по всему городу. Я стояла перед шкафом, раздумывая над тем, чего бы сегодня надеть. Медленно сев на кровать, стоявшую напротив него, я задумалась. Что надевали после пережитого похищения и раскрытия тайны об избиении отца? Что люди носили, когда половина мира наблюдала за тобой, говорила о тебе, хотя ты целые годы держалась подальше от людей?
Что-то простое, что, по-моему, можно было понять как безразличие или что-то красочное, что олицетворяло жизнелюбие?
Я вяло вытащила короткие бежевые брюки и простой голубой топ. Я решила, что это было прекрасным сочетанием, потому что это являлось ни тем не другим. Это был способ сказать всем, что в мою жизнь вернулась нормальность. Я взглянула на часы, было семь тридцать. Я быстро скользнула в свои голубые балетки и схватила темно-коричневую тканевую сумку, в которой были все те же школьные принадлежности, что и примерно две недели назад, однако мне казалось, что прошло гораздо больше времени.
Я спустилась вниз по деревянной лестнице. Было странно жить одной в этом доме. Я не знала его. Я всегда должна была быть тихой, скрываться в своей комнате, а теперь была в состоянии делать почти все, что хотела.
Думая об этом, я покинула дом и вышла на утреннее теплое солнце. Я пересекла неухоженный двор и посмотрела вниз по улице. Кроме пары пожилых людей в это время никто еще не гулял. Я медленно пошла в сторону школы и заметила вдали Мари, держащую пакет из пекарни в руке и весело мне улыбающуюся. Подойдя к ней, я получила порцию теплых объятий.