Голоса за стеной стихли. Они были чем-то заняты.
— О чем?
— О том, почему я был перегружен эмоциями.
Кайли прикусила губу. Ей ведь не нужно это знать, да? Дерек почувствовал ее.
— Я ничего не жду от тебя, просто хочу, чтобы ты знала.
— Знала что?
Он замялся.
— Холидей сказала, что феи, когда любят, их эмоции могут зашкаливать. В большинстве случаев, проблема исчезает, когда они принимают свои чувства. Вот, что я делаю. Я принимаю их.
Она открыла рот, собираясь заговорить, но не знала что сказать.
Он разгладил свои джинсы руками. Джинсы очень ему шли.
— Я люблю тебя, Кайли.
Он выглядел смущенным. Он вскочил, шагнул в сторону и снова повернулся к ней.
— Я не ожидал от тебя взаимности, и я не думаю, что что-то измениться. Я просто должен был сказать это, потому что… я никогда не чувствовал такого прежде ни к кому.
Кайли сидела не двигаясь. От его слов она чувствовала путаницу, затем страх. Дерек любит ее. Ее сердце ожесточилось.
Она посмотрела в его глаза и увидела, что он читал ее эмоции. Каждую из них.
— Я должен уйти, сейчас, — сказал он, но наклонился и оставил короткий поцелуй на ее щеке.
Это напомнило ей, как Перри поцеловал Миранду в ту ночь на стоянке. Романтично. Сладко. Она просто смотрела ему в след. Потом она обмякла в кресле, пытаясь расшифровать свои эмоции.
— Как это может быть правильно и неправильно одновременно? — пробормотала она.
Жизнь — странная штука.
Кресло-качалка Дерека до сих пор двигалось. Дух сел рядом с ней.
— Не бывает легкой жизни.
— Смотри, — сказала Кайли, потянув колени к груди, — ведь не так много правил. Но я же говорила тебе, сделай что-нибудь со своим лицом.
Лицо призрака стало преобразовываться. Кайли ахнула. Она знала это лицо.
— Боже, нет.
Призрак исчез. Кайли подскочила, она хотела найти Холидей, когда ее окликнул голос за спиной.
— Кайли?
Она узнала голос Дэниела.
— Папа? — сказала она и обняла его.
Его холодные руки сжали ее. Когда она отступила назад, она увидела слезы на его глазах.
— Это в первый раз, когда ты так назвала меня.
— Я думаю, мне просто нужно было время, — сказала она.
Он улыбнулся и коснулся ее лица.
— Я встретил свою настоящую мать, впервые в жизни. Она, конечно, гордиться своей внучкой.
— Она казалась милой. Она так любила тебя.
— Я знаю, — сказал он и немного посветлел, — у меня нет времени, Кайли. Я нашел ответ на твой вопрос.
— Какой ответ? — спросила она, боясь поверить.
— То, кто мы. Моя мать, наконец-то, вспомнила.
— И? — спросила Кайли, затаив дыхание.
— Мы хамелеоны.
Кайли покачала головой, когда пыталась понять, что он имел в виду.
— Мы ящерицы? Что все это значит?
Он стал почти невидимым.
— Я не знаю.
— Мы можем менять свои модели? Так? — спросила она
— У меня больше нет ответов, — сказал он, — но, в ближайшее время. Мы узнаем это вместе.
— Вместе?
Он кивнул, и холод, и то, что осталось в виде пара померкло.
— Я что, умру? — спросила она, пока леденящая дрожь покалывала тело.
Он не имел возможности ответить, но она клялась себе, что он покачал головой. Или это просто ей так хотелось.
Она стояла на крыльце, пытаясь дышать и смириться с тем, что узнала. Она была Хамелеоном. Она может умереть. И она … вспомнила лицо призрака — тот, кто появился до ее отца. Она не может быть тем, кто собирался умереть.
— Холидей? — позвала Кайли, ворвавшись в офис.
Да уж, жизнь и правда не станет легче.
Эпилог
Кайли Гален стояла на крыльце, снаружи, где падала тень на офис, ее охватила паника. Порыв ветра, в конце августа, по-прежнему оставлял след от ее отца, он поднял ее длинные светлые пряди и разбросал по лицу. Она не убрала их. Она не дышала.
Она просто стояла и смотрела, как деревья колышется от ветра.
Почему жизнь такая тяжелая? Вопрос прокручивался в ее голове, как удар шарика в игре пинг-понг. Ответ звучал также быстро.
Потому что все они, не люди. За последние несколько месяцев она пыталась понять тип человеческой крови, струящейся по ее венам. Теперь она знала.
Или, по крайней мере, знала по словам своего отца. Она была… Хамелеоном. Как ящерица, которую она видела в своем дворе. Ну, примерно такую же. И она волновалась о том, что ей придется быть и вампиром, и оборотнем. Ей придется пить кровь и реагировать на луну. Но это было… невозможно. Ее сердце забилось сильнее, как будто пыталось найти выход. Наконец, она вздохнула. Фух. Слишком много откровений.