— Вы думаете, что здесь кто-то работал на Марио?
Если это было правдой, то это могло бы объяснить растущее чувство Миранды, что кто-то, бродит около их домика. Она наложила защитные заклинания на их домик. Холидей и Бернетт пытались сделать все возможное. Но доказательств чьего-то пребывания не было.
Две сотни мышц Бернетта облокотились на спинку офисного кресла.
— Я проверил все данные. И не один раз.
Он взял в руки подушку, в форме человеческого сердца, с надписью «Сдам кровь», и сжал ее.
— Может быть, Холидей права, что я перестраховываюсь лишний раз. Но я не хочу рисковать.
Бернетт повернул голову в сторону, как бы прислушиваясь, что твориться снаружи.
Он нахмурился.
— Опять сюда пришли другие. Я чертовски рад, что полнолуние закончиться завтра. Извини.
Он вышел из комнаты. Кайли бросилась за ним, страшась, что Лукас как-то к этому причастен.
Она переживала, что тот может попасть в беду за это полнолуние, поэтому, она была все это время напряжена.
Прошлой ночью, он пришел к их домику, чтобы пожелать ей спокойной ночи, и чуть было не поцеловал ее.
Когда она спросила, что было не так, он напомнил ей, что чем ближе полнолуние, тем больше он подчиняется своим инстинктам, а не логике.
Он подтянул ее к себе и провел пальцем по ее губе.
— Ты, Кайли Гален, искушение, в чистом виде.
Кайли хотела быть искушением, но какая-то ее часть этому противилась. И, как бы она не хотела, чтобы это не было так, она знала, что причина заключалась в разговоре с бабушкой Лукаса.
Кайли больно ударилась о край крыльца.
Делла вышла к ним.
— Элли и Фредерика сделали это.
— Что? — спросила Кайли.
— Ну, предположительно, Элли услышала, как волчица плохо о тебе отзывается и решила ее проучить. Вы знаете, что я не люблю это говорить, но Элли хороша.
— Вот черт, где они?
— В доме Элли.
Кайли побежала. К тому времени, как они добрались до туда, Бернетт держал Фредерику, а Лукас удерживал Элли.
У Элли текла кровь, а глаза светились яростью. Битва, явно, еще не закончилась.
— Отпусти меня! — рычала она на Лукаса, — Я научу эту сучку…
— Успокойся, — крикнул Лукас.
Его собственные глаза начали приобретать ярко-оранжевый оттенок.
— Она разорвет тебя на части. Ты не сможешь выиграть бой за один день до полнолуния.
— Посмотри на меня! — крикнула она в ответ, обнажая клыки.
— Хватит! Или я преподам тебе урок, — рычал он.
Его глаза становились все ярче и ярче, а тело начало расти.
Очевидно, что он сильнее ощущает последствия драки, при полной луне.
— Почему? — спросила Элли, — Почему ты защищаешь эту волчицу? Ты должен помочь мне надрать ей задницу. Я думала, ты встречаешься с Кайли. Кому ты больше предан? Волчице или ей?
Лукас молчал.
— Я пытаюсь спасти ваши жизни, хотя не уверен, что они этого стоят.
— Потому что я не ваша? — сказала она, выплевывая слова.
— Достаточно! — взревел Бернетт.
Лукас отпустил Элли.
Взбешенный вампир отступил в сторону, глаза ее пылали. Затем, ее сердитый взгляд перешел на Кайли.
— Ты определенно выбрала не того парня. Дерек никогда бы не стал защищать такого человека, который сказал бы такие обидные слова, про свою девушку. Никогда!
Взгляд Кайли метнулся на Лукаса. Она посмотрела на него еще одно мгновение, развернулась и ушла.
* * *
В ту ночь, Кайли проснулась из-за запаха роз. Прежде, чем открыть глаза, она проверила температуру, пытаясь понять, не Джейн ли это. Или, что еще хуже, другое приведение. Но нет. Холодом здесь и не пахло. Просто сладкий, цветочный аромат.
— Красавица, — сказал знакомый, мужской голос.
Она открыла глаза.
Лукас опустился на колени рядом с ее кроватью, держа букет с розами в руках.
Она приподнялась и увидела, что розы были везде. Вся комната была засыпана розами.
— Ты что, ограбил цветочный магазин?
Он скорчил рожицу, и Кайли почувствовала, как ее сердце потеплело.
— Нет, но позволь тебе сказать, что моя бабушка будет в ярости, когда увидит свой огород.
Она усмехнулась, а потом вспомнила, что была зла на него.
И да, возможно, было несправедливо злиться на него, но слова Элли сильно ужалили ее и застряли в ее сердце. Кайли до сих пор зализывала свои раны в сердце. Кайли знала, что в тот вечер, он принял волчье обличье и убежал в лес за Фредерикой. Он пришел к ней в начале дня, она сказала, что ее мучает головная боль и пошла спать.
Но сейчас, он снова здесь. И в этот раз, он не спрашивал ее разрешения, войдя в ее комнату.
— Подвинься, — сказал он.
Кайли выгнула бровь, вспоминая всю осторожность, которая была до полнолуния,
— И это хорошая идея?
— Я буду вести себя хорошо. Я проверил. Просто хочу обнять тебя и извиниться.
— За что?
Он взял розу и пробежал вниз от ее носа к губам. Она почувствовала нежность лепестков — она была бархатной.
— Мне жаль, что Фредерика была такой стервой. Жаль, что все это так выглядело. Я не защищаю ее. Я пытался удержать Элли от драки.
И это было правильно. Она знала об этом.
— Но… — он приляг рядом с ней на подушку, — я подумал о том, как бы чувствовал сеья, если бы тебя защищал Дерек. И мне это не нравиться.
Он обнял ее и скользнул под одеяло. Его тепло коснулось ее спины, а губы целовали ее щеку.
— Ты, самое главное для меня, Кайли. Нет ничего такого, что очаровывало бы меня сильнее, чем твои глаза и улыбка. Звук твоего смеха, — сказал он и снова взял розу, скользнув ей по ее губам, — форма твоих губ. Как они отвечают на мои прикосновения к тебе.
Роза перешла на ее нос.
— Твой нос. Там, где его кончик вздымается вверх.
— Слишком уж, — сказала она.
Она всегда не любил свой нос.
— Может быть, совсем немного, — сказал он, ухмыляясь, — но это так чертовски мило. И мне нравиться, когда ты чихаешь.
— Ну это уж точно, бред, — сказал она, смеясь.
— Серьезно, этот звук, когда ты чихаешь. Больше похож на чих щенка, чем человека. Очень милого и сексуального щенка.
Его улыбка потускнела, и его голубые глаза смотрели прямо на нее.
— Впервые, за всю мою жизнь, я не жду обращения. Потому что… тогда я не смогу целовать это, — его губы поцеловали ее нежно, но поцелуй был кратким, — я буду там. Ты будешь здесь. И, вместо того, чтобы наслаждаться ощущениями волчьего тела, я буду скучать по тебе.
Он снова поцеловал ее в губы.
— Так что, пожалуйста, не сердись на меня. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо, думая, что кто-то важнее для меня, чем ты. Потому что, это не так. Я бы убил за тебя, Кайли Гален. Более того, я бы за тебя умер.
Она почувствовала, что слезы катятся по ее щекам.
— Тебе лучше не умирать за меня, Лукас Паркер.
Он поймал ее слезу и стер ее.
— Я прощен?
— Да, ты прощен.
Он обхватил ее шею и притянул ее для поцелуя. Его рот целовал со страстью, его язык щекотал ее губы. После нескольких, длинных, прекрасных мгновений, он начал целовать ее шею. Было щекотно, немного колюче, и вскоре, она услышала исходящее от него мурлыканье. Ей нравилось это слушать. Нравилось, что она вызывает у него такие эмоции.
Его рука скользнула ей под майку, касаясь ее обнаженной кожи, затем ее груди. Его теплые руки, грели ее, как солнечный свет. Она закрыла глаза. Она хотела, чтобы он чувствовал, как она его любит.
Он прервал поцелуй и высвободил руки.
— Хорошо, настало время мне уйти.
Он выпрыгнул из кровати и посмотрел на нее хмуро.
— К сожалению.
Она прикусила губу, пытаясь сдержать свои слова. Она хотела попросить его вернуться и продолжить. Вместо этого, она прошептала.
— Я не жалею.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Ты чертовски красива. И если я сейчас не уйду…
— Лукас?
Он обернулся.
— Да?