Через две минуты после того, как они постучали в дверь и не получили ответа, к ним вышла девяностолетняя женщина, из дома по соседству.
— Я могу вам помочь? — спросила она и двигалась необычайно быстро, для своего возраста.
Кайли почудилось, что холод охватил ее тело. Она посмотрела на картину мозга женщины. Бернетт сделал тоже самое. Женщина была человеком.
— Мы ищем мистера Саммерса, — сказал Бернетт.
— Ну, вы опоздали. Он и его сводная сестра вылетели сегодня утром в Ирландию.
Ирландия? Было ли это совпадением? В глазах Бернетта был тот же вопрос.
— Зачем они едут туда? — спросил Бернетт.
Соседка усмехнулась.
— Он сказал, что искал кого-то, кого давно потерял. Сказал, что человек был очень ему дорог.
— Вы знаете, когда он может вернуться? — спросила Кайли.
— Я обязана поливать цветы и кормить кота в течение недели.
— Спасибо, мэм, — сказал Бернетт и пошел обратно, к машине.
— Вы бы хотели оставить сообщение для них? — спросила соседка.
— Мы еще приедем сюда, — сказал Бернетт улыбнувшись и махнув рукой на прощание.
Кайли села в машину, опустилась на сидение, и хотела крикнуть от разочарования. Одни вопросы, никаких ответов. Она уже чертовски устала от этого. Бернетт завел машину.
— Поехали до следующего дома, там развернемся и пройдемся пешком.
— Зачем возвращаться пешком?
— Я думал, ты хотела зайти внутрь, — сказал он, — посмотрим, сможем ли мы что-нибудь узнать.
— Разве это не противозаконно?
Его глаза расширились.
— Только, если нас поймают.
Она прикусила губу так сильно, что у нее пошла кровь.
— Я не хочу в тюрьму, их форма мне не к лицу.
* * *
В доме пахло травами. Розмарин. Может быть, немного тимьяна. Мебель была старой. Очень много антиквариата, дорогих вещей. Но выглядело все не вульгарно. Когда Кайли шагнула в зал, она заметила тот шкаф, из которого Джейн вытащила свой чемодан.
Тогда она почувствовала, что холод настиг ее снова.
Она резко остановилась. Бернетт врезался в нее.
— Что-то не так?
— Ты имеешь в виду то, что мы вломились в чужой дом? — она знала что они в одной лодке.
— Все нормально, — сказал он.
— Да уж.
Она зашла в спальню. Джейн Доу, она же Хайди саммерс, села на кровать, и смотрела на фотографии, стоящие на тумбочке.
Кайли смотрела на лицо женщины на фотографии.
— Это ты.
— Что? А, я подожду здесь.
Бернетт понял, что она хочет поговорить с призраком наедине и отошел в сторонку. Учитывая то, что с ним случилось в последний раз при встрече с призраком, она его не винила.
— Я и Малькольм, — произнесла Хайди с любовью в голосе, — я помню это.
Кайли взяла фотографию в руки. Она помнила то странное чувство, когда видела этого человека в видении. Оно снова ударило его. Затем, ее позвоночник пробил озноб.
— Бернетт?
— Что?
Он ворвался в спальню, как будто был готов к борьбе.
Она протянула ему картину.
— Это он.
Он взял фотографию в свои руки.
— Кто?
— Это тот самый человек, который приезжал в лагерь. Он утверждал, что он мой дед.
Бернетт смотрел на фотографию.
— Ты в этом уверена?
— Полностью.
Хайди встала.
— Это был он, не так ли? Я помню. А это, моя сестра.
Ее сестра? Кайли вспомнила ту женщину и почувствовала связь.
— Зачем они приезжали в лагерь и притворялись моими родственниками? — спросила Кайли, обращаясь и к Хайди, и к Бернетту.
— Я не знаю, — сказал Бернетт.
Хайди стояла рядом, как будто думая.
— Подожди, они были из Ирландии, а соседка сказала…
— Кто из Ирландии? — спросила Кайли и посмотрела на Бернетта.
— Те люди, которые взяли моего мальчика. Я отдала его на усыновление. Я пошла к врачу, который предоставил мне хорошую семью. Доктор был человеком, но он знал о сверхъестественных существах. Я помню, что были осложнения, и мне пришлось делать кесарево. Врач не хотел делать его так как не было лекарств, но я его заставила. Я не могла позволить умереть своему ребенку. Я бы вытерпела любую боль, только бы не дать ему умереть. Я хотела дать шанс ребенку на жизнь. Поэтому подготовила для него семью.
Она выпрямилась.
— Малькольм смотрит на нашего сына.
Слезы навернулись на глаза Кайли, когда истина обрушилась на нее. Хайди Саммерс была матерью Даниеля. Она была бабушкой Кайли. Малькольм Саммерс, настоящий дедушка, а сестра ее бабушки, была в качестве приемных родителей Даниеля. Почему? Почему нельзя было просто сказать ей об этом? Опять одни вопросы.
— Он собирается воссоединиться с семьей, когда найдет сына.
Вся та боль, которую пришлось пережить ее бабушке захлестнула Кайли. Знание, обжигало ее. Но она должна была сказать ей об этом.
— Он не сможет найти его, — сказала Кайли.
— Почему?
Кайли вытерла слезы на глазах.
— Он не в Ирландии.
— Зачем же тогда ему было ехать в Ирландию?
— Он поехал к Брайтонам.
Хайди откинулась на кровати, пытаясь переварить информацию.
— Да, это было их фамилией. Они забрали моего ребенка.
Кайли кивнула.
— Но Ваш сын не с ними.
— Где же он? — спросила она и спрыгнула с кровати, — Я хочу увидеть его.
У Кайли сперло дыхание.
— Он умер, давно.
— Нет! — завопила она, — Он жив! Я видела его спустя месяцы, после рождения. Мой сын был в порядке. И здоров.
— Он не умер, когда был маленьким, — сказала Кайли, — он вырос, встретил женщину, которую полюбил, а потом пошел на службу в армию. Он умер, когда ему было двадцать один, пытаясь спасти женщину на задании. Он был героем. Вы должны им гордиться.
Хайди рухнула на кровать.
— Ты уверена?
— Да, — сказала она и волна слез накатила снова, — я держу пари, он ждет Вас на той стороне.
Она посмотрела наверх, как будто пытаясь увидеть небо над головой.
— Ты знала его?
Кайли кивнула.
— Только в виде духа, — она почувствовала, как слезы катятся по ее щекам, — он мой отец.
Глаза Хайди округлились.
— Это значит, что ты…
Она протянула руку и коснулась щеки Кайли.
— Я должна была догадаться, ты похожа на него. Светлые волосы, за место рыжих… но эти глаза…, - слеза скатилась по ее щеке, — я думаю, что часть меня всегда это знала.
Кайли закрыла глаза.
— У меня так много вопросов, так много всего я хочу знать. Во-первых, кто мы такие?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну мы же сверхъестественные, верно?
Она заколебалась.
— Да. Вот почему они взяли нас на испытания.
— О чем Вы говорите? — спросила Кайли, затаив дыхание и ожидая ответа.
Хайди нахмурилась, как будто думая над ее вопросом.
— Я… не могу. Не помню. Мне очень жаль. Но… — она указала на картину, — Малькольм знает. Человек не забудет.
Хайди встала.
— Я должна идти к моему сыну. Мне нужно сказать ему, что я люблю его. Вот почему я осталась здесь. Попросить прощения за то, что отдала его.
— Зачем ты это сделала? — спросила Кайли, надеясь, что у той проясниться память, — Почему ты его отдала?
Она качнула головой, как бы одумавшись.
— Потому что они хотели не только нас, они хотели большего.
— Кто? ФРУ?
— Да, — сказала она, — это был единственный способ, чтобы спасти его. Если бы я сбежала с ним, они бы вычислили нас. Я сказала Малькольму, что потеряла ребенка. Я должна была сделать это. Он был слишком верен им. Он говорил, что они не обидят нашего ребенка, они просто будут изучать его некоторое время. Но я им не верила. Поэтому я отдала его, и соврала ему. Я бы вернулась за ним, потому что любила его.
— Почему им понадобился твой ребенок?
— Я не помню… Подожди, это было из-за того, что мы были разные, и им это не нравилось.
— Насколько разные?
Она покачала головой. Ее лоб наморщился.