— Я не верю, что Тинар настолько не доверяет своему сыну. Он любит его и гордится им. Я это точно знаю. А Хмара — суккуб. И Тинар Сиол это знает.
— Ты многого не понимаешь, так как не знаешь наших законов. Применение дара без согласия второй стороны, запрещено, и поэтому те, кто его использует, делают это очень осторожно. И, чтобы обвинить их в нарушении закона, нужны веские доказательства. А доказать, что дар применён без согласия — очень сложно, практически невозможно. Да и в этом случае разразился бы такой скандал… Карьере Тинара пришёл бы конец. Сэйлан это понимал, и поэтому не стал ничего рассказывать. Просто при первой же возможности уехал из дома.
Ран замолчал. Я тоже молчала. Такое переварить — нужно время.
После нескольких минут тишины, я всё же решилась:
— После его ухода их связь прекратилась?
— Не совсем. Периодически она врывается в его жизнь.
— Почему он не уедет отсюда подальше?
— Сразу, как только Сэй ушёл из дома, он исчез. Так эта дрянь устроила такой концерт со слезами, — якобы она так сильно переживает о его судьбе, что Тинар развернул полномасштабные поиски. Нашёл и обязал навещать «мать» и держать их в курсе своих дел. Да и смысла в побеге нет. Здесь негде надолго спрятаться: на Тэроне не так много суши, чтобы она его не нашла под благовидным предлогом… Во время массового строительства Атлантиды Сэйлан жил в океане. И, кстати, на собственном опыте доказал, что это безвредно для человеческого организма. Но речь не об этом. Так вот эта гадина доставала его даже там. Являлась под видом заботливой мамаши, якобы проверить, как чувствует себя её старший сын.
— Ран, ты мне что хочешь говори, но я никогда не поверю, что на какую-то похотливую сучку нельзя найти управу. К тому же, что ему мешает просто завести роман с другой женщиной? Не хочет с суккубом, есть ещё ифриты и простые люди… Я склоняюсь к тому, что Сэйлана устраивает такая жизнь, поэтому он ничего не меняет.
— Ты не права…
— Понимаю, ты его друг, и будешь выгораживать до последнего, но я также знаю, что тот, кто хочет — ищет возможности, а кто не хочет — отговорки…
Ифрит вздохнул и выдал:
— Я не хотел тебе этого рассказывать, так как это слишком личное, но… В общем, после того, что она с ним сотворила, Сэйлан не воспринимает женщин, как сексуальный объект… Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
Если это то, о чём я подумала, то лучше бы не понимала. Это об этой особенности он мне говорил, когда мы ехали от Слоана? Я скривилась, но всё же решила уточнить:
— Он что, по мальчикам?
— В каком смысле? — ифрит опешил, потом нахмурился, явно пытаясь понять о чём я говорю. Пока он размышлял, я успела сделать вывод, что у местных мужчин с ориентацией всё в полном порядке. Но слово, как известно, не воробей.
Наконец логическая цепочка в мозгах блондина замкнулась и глаза стали похожи на блюдца.
— Ты с ума сошла?! Да как тебе такое вообще могло в голову прийти?!
Потупилась, и попыталась уйти от щекотливой темы, печально заключив:
— Значит, он импотент…
— Женщина, лучше замолчи! — предупредил Ран.
— Всё, молчу. — быстро согласилась и для надёжности откусила бутерброд.
— Пожалуй, мне лучше всё разъяснить до конца, а то ты сейчас такого себе напридумываешь, что Сэй за всю жизнь не отмоется. В общем, его лечащий врач считает, что глубокая психическая травма блокирует отделы головного мозга, отвечающие за возбуждение.
— Это гипотеза, или есть доказательства?
— Есть. Я не смогу тебе объяснить это с точки зрения медицины и психологии, поэтому расскажу так, как понимаю сам. Сэйлана при помощи гипноза погружали в сон, предварительно показав картинки сексуального характера. Так вот то, что наяву вызывало неприязнь и отторжение, во сне действовало с точностью до наоборот. Иными словами, физиологически у него всё в порядке и с головой, и по мужской части. Просто как-то нужно убрать этот долбанный блок.
— То есть, ты хочешь сказать, что во сне Сэйлан способен возбудиться со всеми вытекающими последствиями?
— Я не знаю, как там с последствиями, потому что не очень представляю секс в спящем состоянии, но теоретически верно.
Зато я очень даже представляю, как это может быть.
— Ты слышал такой термин: сомнамбулизм?
— Нет. А что это?
— Это такое состояние, когда человек во сне совершает какие-то действия, не свойственные спящему. Например, он может ходить, перемещать вещи, и даже разговаривать, но при этом утром ничего не помнит. Таких людей называют лунатиками. Я не знаю, встречается ли такое на Тэроне, а на Земле подобное состояние не редкость. В основном, правда, этим страдают дети, но иногда и взрослые могут ходить во сне.
— Ты хочешь сказать, что Сэйлан — лунатик?
— В его случае правильней будет: селонтик. Лунатиками у нас называют потому, что спящие ходят при свете Луны — спутника Земли, а у вас ночью светит Селона.
— Не важно, — отмахнулся ифрит, — ты лучше подробнее расскажи, как такое может быть.
— Эээ, я тоже не врач и всех тонкостей не знаю. В народе говорят, что это лунный свет так влияет на человека, а врачи утверждают, что всему виною психические нагрузки и ещё некоторые факторы. Точнее не скажу. Если честно, я этим особо не интересовалась.
— Твоя версия, конечно, очень увлекательная, только я не пойму, чего мы за неё зацепились? Как эти два факта связаны? К тому же, если бы Сэйлан ходил во сне, я бы был в курсе.
— Откуда? Вы вместе спите?
Блондин посмотрел с укором.
— Ты опять за своё?
— Я это к тому, что Сэй может сам не знать, что ходит во сне. Как я поняла, живёт он один, и сказать ему об этом некому.
— Не думаю. Данный факт уже бы всё равно всплыл. Рано или поздно он бы заметил, что какие-то вещи лежат не на местах, либо ещё какие-то последствия ночных похождений обнаружил…
— А если болезнь проявляется не каждую ночь? Давай исходить из того, что в состоянии гипноза он испытал возбуждение после просмотра картинок сексуального характера. Тогда получается, что для того, чтобы что-то делать во сне, ему нужно перед сном этим чем-то…впечатлиться.
Ифрит посмотрел на меня долгим взглядом.
— Ило, я чего-то не знаю?
Отвела глаза в сторону. Набрала побольше воздуха и выпалила:
— Когда я ночевала у Сэйлана, он приходил ко мне в спальню.
Теперь я была уверена, что это был не сон. Мы действительно с Сэем тогда провели жаркую ночь, но только он этого не помнит. Там, в подводном тоннеле, мне на мгновенье показалось, что меня раньше уже так целовали, но я отмахнулась, не связав эти ощущения с той загадочной ночью.
— Кхм. — только и смог выдать ифрит.
Уставилась в пол. Хороша, нечего сказать: с двумя братьями умудрилась переспать. Пусть даже не по собственной инициативе.
Блондин оказался ещё более понятливым, чем я думала, и попытался замять неловкость:
— Предположим ты права. Значит надо подкинуть врачу идею с сомнамбулизмом. А как это лечится?
— Я журналист, а не врач, Ран. Откуда мне знать, как это лечится? — я всё ещё рассматривала пол, не решаясь посмотреть ему в глаза. — Если рассуждать логически, то нужно лечить причину заболевания.
Ифрит вздохнул.
— То есть мы опять пришли к тому же… И теперь не только не знаем, как его вылечить, но и имеем новую проблему.