— Он Сэйлану сделал предложение, а не мне. — уточнила с кислой миной.
— Чудная ты, словно не с нашей планеты, и не знаешь, как делают предложение.
Упс. Нужно собраться.
— Я так шутить пытаюсь. Не хочу замуж, не готова пока.
— С ума сошла?! Иди, пока зовёт. На твоё место быстро желающие найдутся. Смотри, передумает.
— Лучше он пусть сейчас передумает, чем, когда уже будем женаты и нарожаем детей.
— Эйтан не такой. Он не бросит мать своего ребёнка.
— А что сделает? Заведёт любовницу? Спасибо, но лучше я вообще замуж не пойду. Рожу для себя и буду спокойно жить.
— Ой, Илона, не понимаю я тебя. Чего ты хочешь? Тебя замуж зовёт такой мужчина, а ты дурью маешься. Да если бы он меня позвал, я ни секунды бы не раздумывала.
Чего?! Вытаращилась на тэронку.
— А как же Сэйлан?
— А что Сэйлан? Думаешь, я не понимаю, что он женат на своей науке, и мне ничего не светит?
— Но он на тебя так смотрел при встрече… Да и ты тоже.
— А, это. — красотка беспечно махнула рукой. — Школьная любовь не забывается, конечно, но… Все мы с возрастом меняемся, Илона. В общем, я предпочитаю горячих мужчин, таких как Эйтан, а Сэйлан… он… учёный сухарь. Мне кажется, его только открытия возбуждают. Я, конечно, не против с ним разок другой переспать, но заводить серьёзные отношения и ждать, когда он найдёт в своём плотном расписании для меня время, не согласна. Я привыкла, когда меня мужчина завоёвывает.
Кариса мечтательно закатила глаза.
— Тогда оставь его в покое и не пудри мозги. — высказалась я довольно резко.
Тэронка удивлённо уставилась.
— Ты чего? Я понимаю, что вы родственники, хотя, признаться никогда не слышала о твоём существовании — Ист никогда ничего о тебе не рассказывал в школе…
— Мы дальние родственники, и раньше даже не знали друг друга. Недавно познакомились. — чуть сбавила обороты и постаралась уйти от скользкой темы. — А почему он Ист?
— Потому что историей увлекается с детства. У него все разговоры вокруг наших далёких предков и бредовой идее о родстве с какими-то землянинами.
— Землянами. — автоматически поправила.
— Да не важно. Всё равно это бред. Я вообще не уверена, что существует такая планета.
— А я уверена, что Сэйлан прав. Ведь его теория о том, что люди могут дышать и жить под водой подтвердилась.
— Угу. Только мы там беззащитные как дети. Местные обитатели прекрасно могут нами перекусить, когда вздумается. Вон, мачеху Сэя акула тоже не пожалела.
Я не сумела скрыть удивления.
— Ты что не в курсе? Тебе родственники ещё не сообщили?
Растерянно повертела головой.
— Так и в газетах это публиковалось.
— Когда?
— Да вот, на днях.
— И что? Прямо насмерть?
— А ты хоть раз видела, чтобы от мегалодона кто-то уходил живым? Не уверена, что там на прах для погребения что-то наскребли.
Думать о чём-то другом я больше не могла. Не верю я в то, что Сэю так повезло, и акула так вовремя подсуетилась.
— Я пойду, выражу ему свои соболезнования. — рванула на выход.
— Да какие соболезнования, он же её терпеть не мог? — прилетело в спину, но меня не остановило. Я должна узнать, что случилось.
Вылетела на улицу. Перевела дыхание. Успокоившись, пошла за угол.
Мужчины стояли ко мне спиной, и потому не видели и не слышали, что я к ним подбираюсь с тыла. Приблизившись, услышала обрывок разговора:
— Если любишь, хватай и женись. — поучал Эйтан. — Она же красивая, — мужики шеи сворачивают, — долго одна не останется. Мы уже не юнцы, Ист, пора о семье подумать.
— Нужен я ей со своими проблемами. — сомневался Сэй.
— Мне кажется, твои проблемы вряд ли её остановят. А если сомневаешься, спроси напрямую…
Эйтан обернулся, и осёкся.
— Пойду-ка я развлеку нашу Кошку, а то обидится ещё и ускачет по деревьям. — хозяин дома подхватил готовое мясо, и бочком прошёл мимо меня семафоря бровями. Только зря старался, я всё равно не поняла, что он мне хотел этим сказать. Удивлённо посмотрела в спину удаляющегося адмирала.
Как только он скрылся за углом, повернулась к Сэйлану, который смотрел на едва видимый в ночи океан. Пристроилась между ним и мангалом, от которого исходило тепло, и спросила:
— Что случилось с Хмарой?
— Акула съела.
— Это я уже знаю. А на самом деле?
Попыталась рассмотреть эмоции Сэя. Освещение террасы это позволяло, а вот умение Кихарвиаса контролировать мимику — нет.
— Отец отдал её на растерзание правосудию. — сообщил он, не выказав никакой реакции.
— Как он?
— А как может себя чувствовать мужчина, который фактически убил свою жену? Старается держаться… Нам всем сейчас непросто.
— А Слоан? Что с ним?
— Переживает. Тебя хочет найти. И мне кажется, что твоё исчезновение волнует его больше, чем смерть матери.
Испытала смятение. Неужели Слоан правда меня любит? До этого момента мне казалось, что его навязчивость была продиктована привычкой получать всё, что захочет.
— А ты?
— Что я? Лишившись возможности обнародовать открытие, ради которого жил последние двадцать лет, впервые не знаю, что мне делать дальше.
Остатки надежды рассыпались как карточный домик. Задавая ему последний вопрос, я имела в виду нас, а не его работу. Но Сэй чётко обозначил, что для него важнее. Кариса права: он учёный сухарь. А Раниард, утверждающий, что я нравлюсь Сэйлану, просто ошибся, перепутал личную симпатию с научным интересом.
— А как так получилось, что вы с Раниардом друзья с детства, а Эйтан и Кариса его не знают?
— С чего ты взяла? — чёрные брови взметнулись вверх. — Они знакомы. Но дружить с ним отказывались, потому что он ифрит. Кошка и Кос с детства выступали за чистоту крови. И я их не осуждаю. Их так воспитывали. Многие семьи имеют неприятный опыт общения с одарёнными… Теперь и наша его имеет… — Сэй печально усмехнулся.
Подумала, что суккубам, инкубам и ифритам тоже непросто живётся среди людей. В некотором смысле они тут угнетаемые. Отсюда агрессия и нежелание подчиняться закону, запрещающему использовать дар. Да и самоубийц среди них много тоже неслучайно. Ещё не известно, как бы мы себя повели на их месте. Достаточно представить на мгновение, что нам запретили пользоваться тем, что досталось от рождения. Например, зрением. Все ли с этим смирились бы? Я точно нет.
— Но в вашей семье есть инкуб. Вы не можете отгораживаться от одарённых.
— То есть, по-твоему, я должен делать вид, что люблю суккубов, в угоду брату? Считаешь, что лучше жить во лжи?
— Нет. Просто нужно разделять свои чувства: за проступки одного не должны отвечать другие. Ведь среди простых людей тоже есть плохие. Ты ведь не отвечаешь за их деяния. Да, Слоан помогал Хмаре. Но она его мать. Ты бы тоже своей помогал. Я уверена в этом.
— Моя мать никогда не стала бы себя так вести.
— Просто тебе повезло с матерью. А ему — нет.
Повисла тишина. Каждый думал о своём.
Я — о том, что не в праве указывать ему как относится к инкубам и суккубам. В конце концов это он с юных лет терпел насилие со стороны одарённой идиотки, а не я. У меня немного другая история. А может просто я другая. Но сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что, в сущности, была не против Слоана, а против того, чтобы он применял ко мне дар тогда, когда ему вздумается.
Стоило мне это осознать, как всё стало проясняться, становиться на свои места. Осталось только проверить правильность выводов опытным путём. И я решила переть напролом:
— Твоя особенность в том, что ты страдаешь сомнамбулизмом?
— Вы что сговорились с Раном? Я никогда не ходил во сне.
— Тогда в чём? Скажи, пожалуйста. Мне это важно знать.
— Не понимаю зачем тебе это нужно, но, поскольку ты невольно оказалась втянутой в эту историю, скажу. К тому же именно благодаря тебе я сам многое понял. Тот наш поцелуй в Атлантиде убедил меня, что в моей голове нет и никогда не было блоков в отношении женского пола. Просто мне нужна была одна конкретная женщина.