В «Житии опытного странника» Распутин рассказывает, как побывал он в киевских монастырях, в московских и петербургских храмах. Он шел пешком из своего сибирского села, шел тысячи верст по бескрайним дорогам с котомкой за плечами, прося о подаянии и ночлеге. И так – от села к селу, от храма к храму, от монастыря к монастырю… И крестьяне в селах почитали за Божеское дело дать ему пищу и приют. Они видели в странниках последних хранителей исчезающей богоугодной старины.
Порой на глухой дороге на беззащитного странника нападали разбойники. Распутин рассказывает в «Житии»: «Я говорил им: „Это не мое, это Божье… вы возьмите у меня все… я вам с радостью отдаю“».
Наконец на бескрайней дороге показывалось село с церквушкой, и «колокольный звон веселил сердце». Но радость встречи с Божьим Храмом бывала омрачена: «Дьявол о плотском шепчет усталому путнику: „Стань на паперти, собирай милостыню – дорога дальняя, денег много надо… помолись, чтоб тебя взяли обедать и накормили послаще“… Как мне пришлось с этими помыслами бороться…»
Могущественный святой
Распутин знает: главная сатанинская хитрость – убедить людей в том, что сатаны нет. Но для него сатана не просто явь – он все время рядом: «Является в виде нищего, нашепчет усталому, мучимому жаждой страннику, что до деревни много верст пути… но ты осенил себя крестным знамением или запел херувимский стих… смотришь… тут и село».
Один из свидетелей, видевший его после очередного странствия, рассказывал в Чрезвычайной комиссии: «Он показался ненормальным… что-то пел… и размахивал, грозил руками»… Это останется у него навсегда – грозить сатане кулаками, призывая религиозными песнопениями Бога помочь в борьбе с дьяволом. «Враг хитрый… хочет вернуть в свою власть обретшую Бога душу… и люди ему помогают в этом… все следят за тем, кто ищет спасения, как за каким-то разбойником, и все стремятся его осмеять…» – напишет он в «Житии».
Странная нервная организация Распутина причиняет ему беды, особенно весной (весна – время трудное для людей с особой психикой).
«Всякую весну я по 40 ночей не спал, – вспоминал Распутин, – так и проводил время с 15 до 38 лет…» Но в мире видений и чудес, где он теперь живет, излечиться просто: надо только с усердной молитвой обратиться за помощью к святому. И он обращается к Симеону Верхотурскому.
Постоянным местом странствий молодого Распутина был Верхотурский Николаевский монастырь, основанный московскими царями еще в ХVI веке. Стоял он на холме при слиянии двух маленьких речек, и шли сюда богомольцы со всей Сибири поклониться мощам праведного Симеона.
Симеон Верхотурский стал любимым святым Григория. С ним связывал он зарождение своей загадочной силы.
Симеон родился в самом начале ХVII века, жил на берегах той же Туры, странником ходил по окрестным селам или уединялся у реки. (Григорий видел камень под елью, где любил сидеть святой.) Смерть Симеона последовала от чрезмерного воздержания и поста в 1642 году.
Через полсотни лет, как написано в «Житии святого Симеона», «заметили, что его гроб стал подниматься из земли и сквозь расщепившиеся доски увидели нетленные мощи». И начались исцеления на святой могиле. Первый, с кем случилось это чудо, носил имя Григорий. Он «взял землю с гроба, отер ею члены и исцелился…» С тех пор паломники со всей Руси шли к могиле Симеона. В начале ХVIII века состоялось торжественное перенесение его мощей в Николаевский монастырь.
«Симеон Праведный Верхотурский уврачевал мою болезнь бессонницы», – напишет Распутин. До смерти он будет посещать этот монастырь и возить туда своих почитательниц.
Симеона он призовет в помощники при первой своей попытке сблизиться с Царской Семьей. Икона с изображением святого станет первым его подарком «царям» – Симеон как бы сопроводит его на духовный подвиг. А когда жизнь Распутина пойдет под откос, Симеон сопроводит его и на смерть.
И летом 1918 года, когда погибнет Царская Семья, исчезнут и мощи святого Симеона Верхотурского, выброшенные из храма большевиками…
Во время преображения Распутина начинаются и его пророчества. Он рассказывал Жуковской: «Как посетил меня Господь… накатило на меня… и начал я по морозу в одной рубахе по селу бегать и к покаянию призывать. А после грохнулся у забора, так и пролежал сутки… Очнулся… ко мне со всех сторон идут мужики. „Ты, говорят, Гриша, правду сказал… давно бы нам покаяться, а то сегодня в ночь полсела сгорело“».