А что же с уликами? Их-то как раз и не было. В доме отпечатков пальцев Шаповалова не нашли, на украденной коллекции и подавно. Веревочная лестница, переброшенная через забор, к Шаповалову тоже не привела. Куплена она была явно не за неделю до ограбления, поэтому можно было и не мечтать отыскать продавца, который бы опознал в покупателе Ивана Шаповалова. Украденное успел сбросить. А собачью шкуру, в которую нарядился Хамелеон, к делу, как улику, не подошьешь. И сколько ни пытались полковники Гуров и Крячко вызвать Ципикова на откровенность или спровоцировать к случайному признанию, ничего из этого не вышло.
Распрощавшись с адвокатом, Гуров вытребовал у Осокина провести хотя бы короткие встречи с каждым из сокамерников Шаповалова, а Крячко отправился опрашивать друзей и коллег погибших охранников. Но и это пользы не принесло. Ни сокамерники, ни коллеги-охранники подозрений не вызывали. Ровно в двадцать два ноль-ноль московские эксперты прислали отчет, что дало повод Гурову и Крячко уединиться в отведенном им кабинете и тщательно все обдумать.
– Не понимаю, для чего все это Шаповалову? – листая записи опросов, ворчал Стас. – Ведь ясно же, он не из тех, кто устраивает бойню ради достижения цели. Да и в чем тут цель? Что до меня, так я считаю побег несусветной глупостью. Даже страх перед тюрьмой не мог бы меня до такого довести. Может, стоит прислушаться к словам Ципикова?
– Может, и стоит, – согласился Лев.
– Непонятно, чего ради они решили отправить Шаповалова в Москву? Неужели думали, что столичные следователи распорядятся скудными уликами лучше местных? Там и распоряжаться-то нечем. Разве что собачьей шкурой, которую он напялил на себя, – вслух рассуждал Станислав. – И зачем она ему понадобилась?
– Чтобы собаки след не взяли, – объяснил Гуров. – Запах псины должен был отбить запах самого Шаповалова, вот и все.
– Он что, заранее побеспокоился о том, что по его следу могут пустить собак? – удивился Крячко.
– В доме мог остаться его запах. А так, даже такая слабая улика, и та отсутствует. Но беспокоит меня не это. Способ нападения на автозак, вот моя забота.
– А что с этим не так?
– Взрыв самодельной дымовой шашки, два одиночных выстрела точно в центр лба, все это не кажется тебе знакомым?
– Я об этом еще не думал, – ответил Крячко. – Но сейчас, когда ты это сказал…
– «Стрелки-инкассаторы», – произнес Гуров.
– «Стрелки-инкассаторы», – в унисон ему высказался Крячко.
На долю секунды в кабинете воцарилось напряженное молчание, а потом Крячко словно прорвало.
– Точно! И как это мне самому в голову не пришло! – возбужденно заговорил он. – Ведь они так и действуют: устанавливают на пути следования инкассаторской машины «ловушку-дымовуху», вынуждают водителя остановить машину и выйти на дорогу, а потом – бац-бац, пара выстрелов в упор, и касса у них в кармане. И автоген, и ножницы по металлу. Все, как под копирку.
– И я о том же, – поддержал его Лев. – Разница лишь в том, что на этот раз их целью оказался тюремный автозак. И это странно.
Речь шла о банде, которую в оперативных сводках называли условным названием «Стрелки-инкассаторы». Банда появилась в Москве всего шесть месяцев назад, но уже успела совершить ряд громких и дерзких преступлений. Они нападали только на инкассаторские автомобили, весьма продуктивно, надо признать. Их ни разу не поймали, а свидетелей они не оставляли.
– Непонятно, зачем им понадобилось освобождать Хамелеона? Думаешь, он мог сговориться с ними? Проплатить свое освобождение? – предположил Крячко.
– Тогда это вдвойне глупо, – пожал плечами Лев. – Его дела не были так плохи, чтобы связываться с убийцами.
– Да, но как он мог с ними связаться? Есть только один вариант: адвокат Ципиков служил связующим звеном между Хамелеоном и «Стрелками». Только он мог поспособствовать этому.
– Не думаю, – возразил Гуров. – У меня создалось впечатление, что Ципиков искренне разочарован тем, как повернулось дело. Он мог заработать хорошую славу, добившись оправдательного приговора для Хамелеона. Зачем ему помогать тому с побегом?
– Деньги, друг мой, в таких вопросах дело всегда в деньгах, – заявил Стас. – Что до Шаповалова, он мог просто запаниковать. Одно дело – ждать суда в тверском СИЗО, и совсем другое – попасть в «Лефортово», где власть в руках тех, кто на короткой ноге с высокими чинами. Не забывай, сколько краж он совершил до того, как попался. Ты сам читал список его жертв, впечатляющий списочек, не так ли? Думаешь, они удовольствовались бы оправдательным приговором? Да они бы на все пошли ради того, чтобы узнать, кому он перепродал их драгоценные раритеты. Доказательство тому – перевод в «Лефортово».