Так и случилось. Спустя час машина вернулась. Собака дошла до опушки, поднялась по насыпи до трассы и потеряла след. То ли дождем его с асфальта смыло, то ли нападавшие хитрость какую применили, только взять след повторно в этом месте пес не смог. Для второй попытки выбрали следы крови и потерянный ботинок. И снова служебный пес радостно вилял хвостом и рвался с поводка, и снова кинолог в сопровождении машины умчался по проселочной дороге.
На этот раз группа вернулась еще быстрее, запах похищенного Хамелеона выветрился, едва собака отбежала на пару сотен метров. Однако кинолог не отчаивался, он продолжил попытки. Вместе с псом они еще несколько раз покидали место происшествия, после того как собака брала след. Черный круг от самодельного взрывного устройства, едва различимые следы крови, впечатавшиеся в асфальт в местах гибели охранников, слабый запах на спуске с шоссе…
Надо признать, старался кинолог на совесть, но ближе к четырем вынужден был сдаться. Надежды Гурова и Крячко на легкий исход не оправдались. День клонился к вечеру, а они все еще не знали, кто забрал Хамелеона и куда его отвезли. Криминалисты закончили работу чуть раньше кинолога. Собрав всевозможные образцы, они дождались возвращения кинолога и отбыли в Москву.
Полковники же вернулись в тверское СИЗО, Гурову позвонил Ципиков и настоял на личной встрече. Из его сумбурной речи Лев сделал вывод, что вопрос серьезный, и не стал отказывать. Четкого плана действий у полковников на тот момент не было, поэтому они решили, что могут немного задержаться. Гуров засел в кабинете, выделенном полковником Осокиным, и начал методично разбирать все дела «Стрелков-инкассаторов» в ожидании приезда адвоката.
А Крячко занялся изучением личных дел охранников, каким-либо образом контактировавших с Хамелеоном за те две недели, что арестант провел в изоляторе. Он надеялся вычислить того, кто мог сотрудничать со «Стрелками», резонно полагая, что дату и время перевозки им мог сообщить кто-то из своих. Гуров же в этом вопросе был с ним не согласен. Он считал, что «Стрелки» не стали бы связываться с «краснопогонниками». Для парней типа «Стрелков» принимать помощь от охраны вроде как западло, а зоновские законы они должны были уважать.
Адвокат приехал только к шести, с порога принялся извиняться за задержку, мол, дела других клиентов задержали. Он был явно удивлен тем, что московские опера занялись похищением Хамелеона всерьез, и всем своим видом старался показать, что ценит их рвение.
– Рад, что вы меня дождались, – произнес Ципиков. – Уверен, вы об этом не пожалеете.
– Если можно, ближе к делу, – суховато ответил Гуров. – Что за неотложный вопрос?
– Кажется, я нашел доказательства того, что моего клиента похитили, – торжественно заявил адвокат и выложил на стол миниатюрный микрофон. – Вот, это я нашел сегодня днем.
– Микрофон? Очень мило, – протянул Лев. – И что он должен означать?
– Понимаете ли, мое основное место жительства находится в Москве. Когда моего клиента задержали и определили в местный изолятор, я вынужден был приехать. Такие дела дистанционно не решаются, мое присутствие было просто необходимо. Так вот, я приехал в Тверь и остановился в гостинице. Офиса у меня здесь нет, поэтому все вопросы по делу Шаповалова я решал либо здесь, в СИЗО, либо в гостиничном номере. После того как мы с вами побеседовали, я все думал: каким образом этим прохиндеям стал известен тот факт, что Шаповалова переводят в «Лефортово»? Сначала я решил, что тут замешан кто-то из охранников. Сдали Шаповалова за хорошую мзду, и дело с концом. Но потом этот вариант забраковал. Знаете, почему? Нападение на автозак совершили не дилетанты, это сделали преступники высокого полета, я уверен. А раз так, то и с охраной они связываться не станут.
– Воровской закон, – вставил Гуров, давая понять, что уловил мысль адвоката.
– Верно, воровской закон, – радостно согласился Ципиков. – И как же тогда они узнали, что Шаповалова переводят? Мистика какая-то! И тут мне в голову пришла гениальная мысль. Чтобы ее проверить, я принялся методично осматривать свой номер. Как думаете, что я обнаружил?
– Ваш номер прослушивался, – догадался Лев.
– Абсолютно справедливо, – удовлетворенно кивнул Ципиков. – Я обнаружил этот микрофон за безвкусной картиной у себя над кроватью. Кто-то занял соседний номер и, пока я отсутствовал, просверлил малюсенькую дырочку в стене и просунул этот предмет в мой номер. Просто до гениальности!