Денис улыбнулся и попросил вместо ответа:
- Вить, дай лучше закурить. — После чего, взяв из пачки сигарету «Ростов», спросил, прикуривая — Ну, а ты что намерен теперь делать? Учти, я пену на входе постелил, но масло ещё минут двадцать выгорать будет. Его там до чёрта.
Возле одного из ходов, прибывших на усиление, двое парней облачались в серебристые теплоизолирующие костюмы и начкар два, кивнув в их сторону, сказал:
- Пошлю их внутрь. Там что-то очень уж ярко горит. Ты не знаешь, что это? Как раз неподалёку от того места, где баллоны с кислородом рванули. Хорошо, что ты вовремя алкашей вытолкал в шею, там осколками весь их садик и палаты посекло.
Денис, который также видел в глубине склада это яростное, бело-голубое пламя, пожал плечами и ответил:
- А хрен его знает, Витёк, но горит, словно термит. Ладно, дай мне ещё одну сигарету, выкурю и пойду позавтракаю.
Тут на них налетел главный инженер завода:
- Вы почему курите на территории завода?
Оба пожарных сначала открыли рты от изумления, а потом громко расхохотались, настолько нелепой была ситуация. Главный инженер, у которого, похоже, нервы были на взводе, тоже захохотал, вздохнул, закурил сам и спросил:
- Денис, мысли о причине пожара есть?
Комод кивнул головой и ответил:
- Завскладшу, Игорь Михайлович, нужно поставить раком и драть, как сидорову козу до блевоты за то, что она ветошь, пропитанную ляписом, не отправляла на утилизацию сразу же, а накапливала, дура. Зуб на холодец даю, что это она самопроизвольно вспыхнула, причём с неплохим взрывом, отчего ветошь разлетелась чуть ли не по всему складу. Я хотя и спал в это время, громкий хлопок всё же сквозь сон услышал. Такие вот дела.
- Да, это очень здравая версия, Денис. — Согласился главный инженер — Ладно, парни, работайте, а я пойду звонить в министерство. Стрелочник уже есть и это не наша персона, а вояк.
Как только главный инженер уехал, подъехал начальник отряда, дядя Боря Кристаллинский. Денис доложил ему обстановку, но никаких предложений делать не стал. Тот выслушал его, усмехнулся и сказал:
- Пожарный поезд ты вовремя вызвал, Денис, цех ширпотреба уже вовсю полыхает. Мне даже врать не придётся, но заводские тебя за это по головке не погладят. Ой, не погладят.
Денис осклабился и воскликнул:
- Ага, они потребуют, чтобы вы сняли меня с должности командира отделения! И стану я снова, как и раньше, первым номером, и буду получать пятьдесят четыре целковых вместо пятидесяти шести. Ой, напугают они меня этим.
Посмеиваясь на ходу, Денис зашел в столовую и сел за стол. По неписанному закону пожарного братства, второй караул угощал их завтраком, ну, а обед теперь будет обязан выставить завод, причём всем пожарным без исключения. Пожар полыхал так, что вокруг него растаял весь снег. Впору было уже проливать здание пожарного депо. После завтрака он пошел к воротам склада, подобрался поближе и чуть было не рассмеялся. Двое парней в теплоизолирующих костюмах, аж подпрыгивали. Он помахал рукой Молокану, тащившему куда-то два рукава литер «В» со стволом, и крикнул, указывая рукой на парней:
- Ваник, подсоедини рукав к тройнику, будешь ставить передо мной водяную защиту, а то ребята сейчас там изжарятся!
Молокан понял его с полуслова и через тридцать секунд вырос возле него сжимая в руках ствол-дождь. Денис снял с головы каску, поправил краги на руках, затем подшлемник и кивнул своему старшему товарищу и наставнику, говорившему ему не раз и не два: — "Пока боёвка мокрая, ей никакой огонь не страшен, а чуть подсохла, всё, кранты. Сгоришь в одну минуту и похуже, чем в Праге, парень". Иван Петрович озорно улыбнулся и стал проливать боёвку, а Денис, подняв руки, не спеша поворачивался вокруг своей оси. Замачивался он не спеша и основательно, не обращая внимания на то, что вода была ледяная, да, ещё и тухлая. Кто-то в толке зевак крикнул:
- Генерала Карбышева репетирует!
Промокнув, как следует, Денис надел на голову каску и смело пошел в огонь, а Молокан, двинувшись за ним следом, так отрегулировал распыление, чтобы создать над ним и перед ним водно-капельную завесу от огня. Вода коснулась и пожарных в теплоизолирующих костюмах, но от них она отскакивала, как от раскалённой сковородки. Подойдя к ствольщику, Денис крикнул:
- Отдай ствол! Выходите отсюда, я сам справлюсь. — После чего, взяв тугой рукав со стволом, как баба коромысло, истошно заорал — Дать воду на полную мощность!
Полная мощность означала уже не восемь, а десять атмосфер и человека при таком давлении рукав литер «А» просто отрывал от земли и мотал, как щенок тапок. Если он не был в руках опытного пожарного такого богатырского телосложения, как у Дениса. Тугая, прошивающая всё насквозь, струя воды ударила в полыхающие стеллажи и принялась отшвыривать их от Дениса, расчищая ему путь вперёд, к очагу того бело-голубого пламени, которое поддерживало максимальную температуру пожара. Справа, слева и над головой у него всё горело, но крыша ещё держалась, хотя и сильно прогнулась, и падать ему на голову, похоже, не собиралась. Отбросив в стороны ещё несколько стеллажей, Денис даже зажмурился, увидев клокочущую полусферу огня. Он и представить себе не мог, что же за дрянь там горела и всё никак не могла выгореть, а от ней моментально всё высыхало и вспыхивало снова с чуть ли не удвоенной силой.
Словно рыцарь в бурых латах со сверкающим шлемом на голове, украшенном гребнем, он направил своё водяное копьё в самый центр бело-голубой, истекающей непереносимым жаром полусферы диаметром метров в пять. Тотчас ему в уши ударил оглушительный, душераздирающий треск. Денис тушил пожары не первый день и с ним случалось всякое. Однажды он на полном ходу, с разбегу, врезался в водопроводную трубу диаметром в три четверти дюйма и согнул её под углом в сорок пять градусов. Мужики специально её потом отрезали труборезом и она долго висела в кубрике, пока её не забрал в комнату инструктажа Дед Фомин. Доводилось ему тушить и громадный трансформатор под напряжением, а однажды они со Славкой потушили возгорание в механическом цеху без помощи пожарного автомобиля, примчавшись туда с головкой пожарного гидранта и тремя рукавами, и, всё тик-ток, подавили пожар в зародыше, но ничего подобного, с чем столкнулся сейчас, он ещё не видел.
Странное дело, но эта дрянь, похоже, мгновенно разлагала воду на кислород и водород, а потому гаснуть не желала, но Денис, не смотря ни на что, не собирался сдаваться. Молокан стоял позади него чуть ли не в десяти шагах и держал перед ним вводно-капельную завесу с точностью кремлёвских курантов. Володя Азаров, тоже из стариков, прикрывал точно таким же дождём Ваника, а позади них истошно матерился Кристаллинский, допытываясь у военпреда, какую хрень тот приволок на склад, уж, не термит ли? Тот клялся и божился, что это не термит, хотя горит очень похоже и имеет температуру горения за полторы тысячи градусов. Ну, это Денис, стоявший шагах в тридцати от очага горения, сообразил гораздо раньше него.
Положение спас Славка. Пока руководитель тушения пожара был в рядах зрителей, он подогнал городскую АЦ-40 к нужному месту, собрал все жесткие водозаборные рукава, проложил мощную линию подачи воды, пробил киркой небольшую дыру в стене, а потом врезал по ней с лафетного ствола, как из пушки. В два таких ствола Денис и он быстро зачернили бело-голубое, ослепительно яркое пятно и свет на складе померк. Всё остальное уже было делом техники и хотя основная работа была сделана, валандаться им пришлось до двух часов дня. Наконец пожар был потушен полностью и начальство занялось составлением актов, а Денис отправился в душевую, чтобы смыть с себя грязь и копоть, которой он пропитался до самых пяток.
Славка мыться почему-то не стал, а потому, когда они забрались в старенький «Газ-69», воняло от него просто неимоверно. Почти у всех бойцов первого караула имелся свой личный автотранспорт, но Славка в это число не входил. Жена была против. Поэтому Денис всегда заезжал за ним перед работой и после работы, а иногда возил Славку, Людмилу и их дочь не только за город, но и на рынок. Это была хорошая, дружная семья, вот только очень уж Людмила ревновала его друга. Подъезжая к многоэтажке, в которой они жили, Славкина жена работала в строительном тресте и они недавно получили квартиру, едва взглянув на друга, Денис понял, что тому сегодня понадобится его помощь и вышел вслед за ним из машины. Он не ошибся. Людмила была сегодня дома и стоило только Славке открыть дверь, как им обоим ударил в уши громкий, негодующий крик: