— Я рад, что ты прилетел так быстро, — выдохнул в нашу сторону морозное облачко Смутьян, когда Беззуб приземлился на выступе перед Вожаком, а я с него спрыгнул. — Шёпоты вылупились сегодня ночью, но я не стал будить всю деревню ночью и дождался утра. Но ты прекрасно знаешь, что терпения у меня не так много, как у других, поэтому.
— Поэтому ты не смог подождать час и позвать меня тогда, когда все викинги вставали, — закончил за Смутьяна я.
Вожак остался единственным драконом, с которым я постоянно разговаривал только на драконьем языке.
— Они пытались начать рыть тоннели, и я испугался, что они себе так все зубы сломают, — возмущённо ответил Вожак, выдыхая большое облако. — Тогда бы у нас был не один Беззубик, а целых пять. Да, ещё и Беззубка.
— Хочешь сказать, что в помёте есть и самка? — Поднял бровь я и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Где они?
— Должны быть у няньки, — возвращаясь на своё место ответил Смутьян, а я рванул к драконьей няньке, которой выступала старая дракониха Мирен и Алья.
Мирен и Алья были представительницами Кошмарного Престиголова. Две головы позволяли дракону лучше следить за малышами, которые часто пытались сбежать от ворчливой рептилии.
— Хей, а где все? — Громко спросил я, осматривая поляну, на которой обычно были Мирен и Алья.
— Иккинг, малыш, как давно я не видела тебя, — услышал я шипение у себя за спиной, тут же разворачиваясь к источнику звука лицом. — Что привело тебя сюда?
— Птенцы Шёпота Смерти, — ответил я и улыбнулся. — Я уже даже придумал им имена.
— Лучше бы ты подыскал им другой остров, на котором бы поселил их, — покачала головой, которая выдыхает газ, дракониха. — Не забывай, что Шёпоты живут большую часть времени под землёй, где они роют себе тоннели. А что за имена? Смутьян тебе уже наверное сказал, что их всего пятеро. Четыре мальчика и девочка.
— Да, сказал, — кивнул я. — Вихрь, Триос, Циферон, Мирс и Олива.
— Интересные имена, учитывая тот факт, что ты первый раз даёшь драконам имена, — ответил мне Престиголов. — Станешь для этих ребят настоящим папочкой.
— Кто бы мог подумать, — усмехнулся я, следуя за рептилией. — Я стану отцом драконов раньше, чем отцом человеческих детей.
— Не забывай, что ты Заклинатель, а это значит, что ты должен быть отцом и рептилии и человека, — толкнули меня хвостом Мирен и Алья. — Вон они.
***
Весь день я провёл со своими птенцами, которые приняли меня за своего отца. Я, конечно же, всё объяснил им, но они не перестали меня от этого называть папой. Было, конечно, приятно, но непривычно. А уже к вечеру я положил птенцов в корзину, которую мне принёс с Олуха Раптор, которого я об этом услужливо попросил, и на Беззубике полетел на поиски ближнего и подходящего для Камнеедов острова.
Нужный остров, который Вихрь предложил назвать островом Веселья (до сих пор не знаю, почему), мы нашли достаточно быстро. Всю ночь я так же провёл с птенцами, а потом, связавшись со Смутьяном, попросил его о помощи. Я хотел, чтобы он привлёк несколько драконов, которые бы на время поселились на острове Веселья вместе с Шёпотами Смерти.
Всё прошло гораздо лучше, чем я себе это предполагал, а после я начал посещать птенцов, которые росли буквально на глазах, каждый день.
========== Бонус-глава 4. От отца к сыну ==========
POV Стоик
Был обед, когда я впервые за день увидел своего сына. Он вошёл в Большой зал и сразу же остановился у дверей, начиная кого-то искать глазами. Я сначала подумал, что он ищет Астрид, но, когда мы встретились глазами, а на его лице появилась ну очень широкая и немного хищная драконья улыбка, я понял, что он пришёл за мной. И я знал, зачем он искал меня.
А искал он меня долго. Я умудрялся хорошо прятаться от своего собственного сына так, чтобы он днём не мог меня найти, а вечером ему и самому уже было не до разговоров. Он просто поднимался к себе в комнату, даже не поужинав (хотя я был уверен, что он не ходил целый день голодным — рядом с ним всегда была Астрид), и ложился спать. Плевака часто спрашивал, почему я убегаю от Иккинга, стараюсь оказаться как можно дальше от него, а я просто отвечал ему, что пока так нужно.
Ну, не мог же я ответить, что боюсь собственного сына и нашего совместного разговора один на один. Но, видимо, сейчас пришло время (я просто понял, что не смогу сбежать из Большого зала так, чтобы никто и ничего не заподозрил, тем более мой сын не боялся выступать перед народом, поэтому запросто мог что-то сказать мне вслед), когда мне придётся рассказать своему сыну ту часть легенды, которая передавалась из уст в уста в нашей семье. Смирившись со своей участью, я продолжил трапезу, стараясь не подавать виду.
— Отец, — голос Иккинга раздался на весь Большой зал, заставляя всех жителей Олуха посмотреть в нашу сторону (как же хитро он подставил меня. Знал ведь, что я в любом другом случае сбежал бы от него). — Смутьян рассказал мне, что Готти знает дополнения к легенде, но старейшина направила меня к тебе.
Вздохнув, я поставил на стол кружку с элем, которую держал в руках, и посмотрел на Плеваку, который и сам удивлённо на меня смотрел. Вот кажется — кузнец был моим лучшим другом, сколько я себя помню, но даже он не знал о скрытой части легенды, которая передавалась в роду. Как завещал мне мой отец (никому, кроме сына и следующего вождя не рассказывать), так я и поступил. Думаю, что Плевака не сильно обидится.
— О чём он? — Наконец спросил кузнец. — Нет, я знаю, что ты от него бегал, но ты так и не рассказал мне причину этого бегства.
— Я и не мог тебе этого рассказать, — снова вздохнул я и посмотрел на сына, который с интересом слушал наш разговор. — То, что я собираюсь рассказать Иккингу, не должен никто, кроме него самого и его будущего сына, знать. Хотя, я сомневаюсь, что его детям нужно будет знать эту часть легенды, ведь мой сын является её главным героем.
— Удивительно то, что я запамятовал про это, — усмехнулся через какое-то время кузнец, а я спокойно выдохнул — друг не в обиде. — Стой. Ты что? Переживал, что я затаю на тебя обиду?
— Судя по выражению его лица, то да, — весело улыбнулся Иккинг и сделал несколько глотков эля из моей кружки.
— А тебе не рано, малец? — Вытирая свои усы, спросил кузнец и потянулся за кружкой.
— Ты опять перепутал меня с Ингой? — Изогнул брови Иккинг, прижимая к себе небольшую коновку (1), которую мы изготовляли специально для питья эля. — Если ты забыл, Плевака, то я любезно напомню тебе, что мой отец уже какую неделю подряд вспоминает острова, где у вождя дочь, а не сын. А уж если он собирается женить меня, то я уже явно взрослый.
— Браки в разном возрасте заключают, — покачал головой кузнец, но тянуться перестал.
Слова друга заставили меня вспомнить свою жену. А ведь Валка стала моей женой только из-за того, что наши родители заключили договор. Вообще Вал была не с Олуха, а откуда-то с дальнего юга. Помню, как она очень долго привыкала к нашей часто меняющейся погоде, к налётам драконов, которых она считала разумными и которых она активно защищала, чтобы мы их не убивали. И ведь она была права — дракона не такие уж и кровожадные убийцы, какими мы их постоянно считали. Они действительно кроткие и разумные существа. (2)
— Отец, — голос сына заставил меня вздрогнуть и вынырнуть из омута воспоминаний. — Ты не забыл, что нас ждёт разговор?
Подняв взгляд, который я успел опустить, на Иккинга, я вдруг понял, что я самый гордый отец на всём Архипелаге. И ведь я был уверен, что ни у кого больше не было такого сына, как у меня. Человек, который смог примирить драконов и викингов (а ведь они воевали больше трёх сотен лет); Заклинатель, который может разговаривать с драконами на их же языке; наследный сын трона Олуха, который изменит жизнь его жителей. Как таким сыном можно не гордиться?
— Да, я помню, — кивнул я, забирая протянутую кружку обратно. — Ты иди домой, а я сейчас подойду. Дай хоть обед доесть.