— Так, стало быть, вы якобит? — сказал я, подавая ему ужин.
— Да,— отвечал он, принимаясь за трапезу.— А ты, судя по твоему печально вытянутому лицу, не иначе как виг?
— Да так, ни то ни сё,— сказал я, не желая досадить ему своим ответом, хотя на самом деле я был вигом, насколько, конечно, мистеру Кэмпбеллу удалось из меня такового сделать.
— Иными словами, ничто,— улыбнулся он.— Однако послушайте, мистер Ни-то-ни-се, эту бутылку уже осушили. Будет весьма прискорбно, если с меня возьмут шестьдесят гиней и еще вдобавок изморят жаждой.
— Погодите минуту, я схожу за ключом,— сказал я и вышел на палубу.
Туман еще больше сгустился, волны почти утихли. Поскольку определить наше точное местонахождение не было никакой возможности, а ветер, каким бы слабым он ни был, не мог удерживать на верном курсе, мы были вынуждены лечь в дрейф[23]. Несколько матросов по-прежнему прислушивались к бурунам, но шкипера и помощников среди них не было. Они стояли на шкафуте[24] и с жаром совещались о чем-то. Не знаю отчего, но мне показалось, что замышляют они недоброе. И точно, подойдя ближе, я услыхал слова, которые подтвердили мои подозрения.
Говорил мистер Райч, который после некоторого раздумья, казалось, напал на нужную мысль:
— А нельзя ли нам как-нибудь выманить его из каюты?
— Нет уж, пускай остается там,— возразил шкипер.— В каюте довольно тесно, там шпагою не размашешься.
— Да, но и взять его будет не просто.
— Отчего же. Попытаемся отвлечь его разговором, зайдём с боков. А не выйдет, так чего проще: ворвемся в двери. Он и опомниться не успеет.
При этих словах меня охватил страх, но его заглушила ненависть к моим похитителям, жадным вероломным убийцам. Я хотел было убежать, но жажда мести придала мне решимости.
— Господин шкипер,— воскликнул я,— джентльмен в каюте просит вина, а в бутылке ничего не осталось. Позвольте ключ, я подам ему другую.
Все трое вздрогнули и обернулись.
— Ба! Вот случай достать оттуда оружие! — воскликнул мистер Райч и обратился ко мне со словами: — Послушай, Дэвид, ты ведь знаешь, где хранятся у нас пистолеты?
— Дэвид знает,— ответил за меня Хозисон.— Дэвид славный малый. Видишь ли, Дэвид, мой мальчик, этот дикий горец очень опасен, он тут на судне натворит бед. И к тому же он враг королю Георгу. Да хранит господь нашего короля.
Никогда прежде на «Ковенанте» мне не оказывали такого внимания. Я отвечал согласием, как будто все, о чем они только что говорили, было для меня в порядке вещей.
— Вся беда в том,— пояснил шкипер,— что все огнестрельное оружие находится в каюте, у него под носом. Там же и порох. Если я или кто-либо из моих помощников станет у него на глазах собирать оружие, он явно заподозрит недоброе. Другое дело ты, Дэвид. Что тебе стоит прихватить пару пистолетов да рог с порохом. Он тебе и слова не скажет. Если ты это дело умно обделаешь, я уж как-нибудь о том не забуду, когда там, в Каролине, ты вспомнишь про добрых друзей, а друзья-то твои далеко.
Тут мистер Райч что-то прошептал ему на ухо.
— Это вы верно, сэр, изволили заметить,— сказал шкипер и обратился ко мне: — Запомни, Дэвид, у этого человека имеется пояс с золотом. Так вот, и тебе кое-что из него перепадет. Слово тебе даю.
Я отвечал, что готов исполнить его поручение, хотя у меня едва доставало духу говорить с этим человеком. Шкипер дал мне ключ от винного рундука, и я тихо пошел к каюте. Что же мне делать, раздумывал я. Воры и негодяи, они похитили меня и везут на чужбину. Они убили бедного Рэнсома. Так неужели мне им потворствовать? Пособничать им в еще одном убийстве? Но с другой стороны, было страшно. Смерть, неминуемая смерть ожидала меня, ибо разве могли устоять один человек да юнец, будь они даже храбры как львы, против всей команды.