Выбрать главу
- Я и не знал, что у него есть брат, сэр, пока вы сами не сказали. "Dear me, dear me!" said Ebenezer. - Ай-яй-яй! - сказал Эбенезер. "Nor yet of Shaws, I dare say?" - Неужели и про Шос не рассказывал? "Not so much as the name, sir," said I. - Даже названия не поминал, сэр. "To think o' that!" said he. - Подумать! - сказал мой дядя. "A strange nature of a man!" - Удивительно, что за человек!
For all that, he seemed singularly satisfied, but whether with himself, or me, or with this conduct of my father's, was more than I could read. При всем том он был, казалось, на редкость доволен, не знаю только, собою ли, мной или таким удивительным поведением моего отца.
Certainly, however, he seemed to be outgrowing that distaste, or ill-will, that he had conceived at first against my person; for presently he jumped up, came across the room behind me, and hit me a smack upon the shoulder. Одно было очевидно: то неприязненное, даже враждебное чувство, которое на первых порах внушала ему моя особа, по-видимому, начинало проходить; во всяком случае, немного погодя он вскочил на ноги, подошел ко мне сзади и бодро хлопнул по плечу.
"We'll agree fine yet!" he cried. - Дай срок, мы еще славно поладим! - вскричал он.
"I'm just as glad I let you in. - Я, право, рад, что впустил тебя в дом.
And now come awa' to your bed." Ну, а теперь ступай в постель.
To my surprise, he lit no lamp or candle, but set forth into the dark passage, groped his way, breathing deeply, up a flight of steps, and paused before a door, which he unlocked. Как ни странно, он не стал зажигать лампу или свечу, а, выйдя в темную прихожую, начал ощупью, тяжело дыша, подниматься по лестнице, потом остановился возле какой-то двери и отпер ее.
I was close upon his heels, having stumbled after him as best I might; and then he bade me go in, for that was my chamber. Я кое-как вслепую ковылял сзади и едва не наступил ему на пятки, а он, объявив, что здесь будет моя комната, пригласил меня войти.
I did as he bid, but paused after a few steps, and begged a light to go to bed with. Я так и сделал, но через несколько шагов остановился и попросил огня, чтобы лечь спать при свете.
"Hoot-toot!" said Uncle Ebenezer, "there's a fine moon." - Та-та-та! - сказал дядя Эбенезер. - При эдакойто луне!
"Neither moon nor star, sir, and pit-mirk,"* said I. "I cannae see the bed." *Dark as the pit. - Ни луны, ни звезд, сэр, - возразил я. -Тьматьмущая, кровати не видно.
"Hoot-toot, hoot-toot!" said he. - Та-та-та, вздор! - сказал он.
"Lights in a house is a thing I dinnae agree with. - Если что не по мне, так это огонь в доме.
I'm unco feared of fires. Смерть боюсь пожаров.
Good-night to ye, Davie, my man." Покойной тебе ночи, Дэви, дружок любезный.
And before I had time to add a further protest, he pulled the door to, and I heard him lock me in from the outside. И, не дав мне ни секунды для новых возражений, он потянул на себя дверь, и я услышал, как он запирает меня снаружи.
I did not know whether to laugh or cry. Я не знал, смеяться мне или плакать.
The room was as cold as a well, and the bed, when I had found my way to it, as damp as a peat-hag; but by good fortune I had caught up my bundle and my plaid, and rolling myself in the latter, I lay down upon the floor under lee of the big bedstead, and fell speedily asleep. В комнате было холодней, чем в колодце, а кровать, когда я нашарил ее в темноте, оказалась сырой, как торфяное болото; хорошо еще, что я захватил с собой плед и узелок; завернувшись в плед, я улегся прямо на полу возле массивной кровати и мгновенно уснул.
With the first peep of day I opened my eyes, to find myself in a great chamber, hung with stamped leather, furnished with fine embroidered furniture, and lit by three fair windows. Едва забрезжил рассвет, я открыл глаза и увидел, что нахожусь в просторной комнате, оклеенной тисненой кожей; комната была уставлена великолепной, обитой гобеленами мебелью и освещалась тремя большими окнами.
Ten years ago, or perhaps twenty, it must have been as pleasant a room to lie down or to awake in as a man could wish; but damp, dirt, disuse, and the mice and spiders had done their worst since then. Десять, может быть, двадцать лет назад лечь спать или проснуться тут было, наверное, одно удовольствие; но с тех пор сырость, грязь, запустение да еще мыши и пауки сделали свое дело.
Many of the window-panes, besides, were broken; and indeed this was so common a feature in that house, that I believe my uncle must at some time have stood a siege from his indignant neighbours--perhaps with Jennet Clouston at their head. К тому же почти все оконные стекла были разбиты, да и вообще весь замок зиял пустыми окнами; невольно приходило на ум, что моему дядюшке довелось в свое время выдержать осаду возмущенных соседей - чего доброго, во главе с Дженнет Клустон.
Meanwhile the sun was shining outside; and being very cold in that miserable room, I knocked and shouted till my gaoler came and let me out. Меж тем за окном сияло солнце, а я весь продрог в этой злосчастной комнате; я принялся стучать в дверь и призывать своего тюремщика, пока он не явился и не выпустил меня.