Выбрать главу
Вы приняли меня за деревенского простачка, несмелого и тупого, как чурбан. I took you for a good man, or no worse than others at the least. Я вас - за доброго человека, по крайней мере человека не хуже других. It seems we were both wrong. Видно, мы оба ошиблись. What cause you have to fear me, to cheat me, and to attempt my life--" Какие у вас причины меня бояться, обманывать меня, покушаться на мою жизнь?.. He murmured something about a jest, and that he liked a bit of fun; and then, seeing me smile, changed his tone, and assured me he would make all clear as soon as we had breakfasted. Он забормотал было, что он большой забавник и задумал лишь невинную шутку, но при виде моей усмешки переменил тон и обещал, что как только мы позавтракаем, все мне объяснит. I saw by his face that he had no lie ready for me, though he was hard at work preparing one; and I think I was about to tell him so, when we were interrupted by a knocking at the door. По его лицу я видел, что он еще не придумал, как мне солгать, хоть и старается изо всех сил, - и, наверно, сказал бы ему это, но мне помешал стук в дверь. Bidding my uncle sit where he was, I went to open it, and found on the doorstep a half-grown boy in sea-clothes. Велев дяде сидеть на месте, я пошел отворить. На пороге стоял какой-то подросток в моряцкой робе. He had no sooner seen me than he began to dance some steps of the sea-hornpipe (which I had never before heard of far less seen), snapping his fingers in the air and footing it right cleverly. Завидев меня, он немедленно принялся откалывать коленца матросской пляски - я тогда и не слыхивал о такой, а уж не видывал и подавно, -прищелкивая пальцами и ловко выбивая дробь ногами.
For all that, he was blue with the cold; and there was something in his face, a look between tears and laughter, that was highly pathetic and consisted ill with this gaiety of manner.
При всем том он весь посинел от холода, и было что-то очень жалкое в его лице, какая-то готовность не то рассмеяться, не то заплакать, которая совсем не вязалась с его лихими ухватками.
"What cheer, mate?" says he, with a cracked voice. - Как живем, друг? - осипшим голосом сказал он.
I asked him soberly to name his pleasure. Я с достоинством спросил, что ему угодно.
"O, pleasure!" says he; and then began to sing: "For it's my delight, of a shiny night, In the season of the year." - А чтоб мне угождали! - ответил он и пропел: Вот, что мило мне при светлой луне Весеннею порой.
"Well," said I, "if you have no business at all, I will even be so unmannerly as to shut you out." - Извини мою неучтивость, - сказал я, - но раз не за делом пришел, то и делать тебе здесь нечего.
"Stay, brother!" he cried. - Постой, браток! - крикнул он.
"Have you no fun about you? or do you want to get me thrashed? - Ты что, шуток не понимаешь? Или хочешь, чтобы мне всыпали?
I've brought a letter from old Heasyoasy to Mr. Belflower." Я принес, мистеру Бэлфуру письмо от старикана Хози-ози.
He showed me a letter as he spoke. "And I say, mate," he added, "I'm mortal hungry." - Он показал мне письмо и прибавил: - А еще, друг, я помираю с голоду.
"Well," said I, "come into the house, and you shall have a bite if I go empty for it." - Ладно, - сказал я. - Зайди в дом. Пускай хоть сам попощусь, а для тебя кусок найдется.
With that I brought him in and set him down to my own place, where he fell-to greedily on the remains of breakfast, winking to me between whiles, and making many faces, which I think the poor soul considered manly. Я привел его в кухню, усадил на свое место, и бедняга с жадностью накинулся на остатки завтрака, поминутно подмигивая мне и не переставая гримасничать: видно, в простоте душевной, он воображал, что так и положено держаться настоящему мужчине.
Meanwhile, my uncle had read the letter and sat thinking; then, suddenly, he got to his feet with a great air of liveliness, and pulled me apart into the farthest corner of the room. Дядя тем временем пробежал глазами письмо и погрузился в задумчивость. Внезапно, с необычайной живостью, он вскочил и потянул меня в дальний конец кухни.
"Read that," said he, and put the letter in my hand. - На-ка, прочти, - и он сунул мне в руки письмо.
Here it is, lying before me as I write: Вот оно лежит передо мною и сейчас, когда я пишу эти строки.
"The Hawes Inn, at the Queen's Ferry. "Переправа "Куинсферри". Трактир "Боярышник".
"Sir,—I lie here with my hawser up and down, and send my cabin-boy to informe. Сэр! Я болтаюсь здесь на рейде и посылаю к вам юнгу с донесением.
If you have any further commands for over-seas, to-day will be the last occasion, as the wind will serve us well out of the firth. Буде вам явится надобность что-либо добавить к прежним вашим поручениям, то последний случай сегодня, ибо ветер благоприятствует и мы выходим из залива.
I will not seek to deny that I have had crosses with your doer,* Mr. Rankeillor; of which, if not speedily redd up, you may looke to see some losses follow. I have drawn a bill upon you, as per margin, and am, sir, your most obedt., humble servant, "ELIAS HOSEASON."* Agent. Не стану отпираться, мы кое в чем не сошлись с вашим доверенным мистером Ранкилером, каковое обстоятельство, не будучи спешно улажено, может привести к некоторому для вас ущербу. Я составил вам счет соответственно вырученной сумме, с чем и остаюсь, сэр, ваш покорнейший слуга Элайс Хозисон".