Я чувствовал себя болваном, записывая этот вздор, но в то же время мне было ужасно интересно. Кейси, как и любой мошенник, умел производить впечатление.
– Ребенок по-прежнему находится по этому адресу?
– Да.
Брекинридж теперь стоял рядом со мной. Он сказал Кейси:
– Ред Джонсон участвовал в этом преступлении?
– Вижу, что участвовал.
– А нянька Бетти Гау?
– Косвенно.
– Кто еще?
– Женщина по имени Беллиенс.
Это имя мне ничего не говорило. Я пришел Брекинриджу на помощь:
– Кто сейчас охраняет ребенка?
– Женщина и двое мужчин, которые сейчас находятся в доме.
– Где?
– Выполняйте мои указания, – раздраженно проговорил он, – и я приведу вас к ребенку.
– Я хорошо знаю Нью-Хейвен, – сказал Брекинридж. – Но я никогда не слышал о Кордове. Вы можете сказать нам, через какие каналы можно определить точное местонахождение Шартен-стрит?
– Вы должны выйти на эту улицу! Если на ней будет название, то это хороший знак!
Брекинридж посмотрел на меня широко открытыми глазами. Я пожал плечами.
– Выполняйте мои указания, и вы найдете ребенка. Мы закончили.
– Где... – начал Брекинридж, но миссис Кейси грациозно встала между ним и Кейси. Она подняла руку и покачала головой в знак того, что сеанс закончен.
Потом она наклонилась над мужем и что-то проговорила, чтобы разбудить его.
Через несколько мгновений он сделал глубокий вдох, и его глаза открылись. Он сел, зевнул и потянулся.
– Вы все записали? – спросил он секретаршу.
Мисс Дэвис закивала своей красивой светлой головкой.
Он встал. Потом очень уверенно сказал Брекинриджу:
– Действуйте согласно тому, что слышали, – что бы я там ни наговорил – и вы вернете этого ребенка родителям.
Потрясенный Брекинридж сказал:
– Э... благодарю вас. Мы проверим все, что слышали здесь сегодня.
Кейси улыбнулся лучезарной улыбкой и похлопал Брекинриджа по плечу.
– Прекрасно. Моя секретарша пришлет вам копию записи. Обязательно сообщите мне о результате. Нам интересно следить за развитием событий.
Он разговаривал так, словно речь шла о безобидном кашле у ребенка, которому он прописал припарки.
– Сколько мы вам должны, мистер Кейси? – спросил Брекинридж.
Вот оно, подумал я, сейчас все встанет на свои места.
– Обычно мы берем за сеанс двадцать долларов, – сказал он. – Жаль, что я не могу делать этого бесплатно.
Двадцать баксов? Ну что же, это весьма скромно для такого дела.
– Но для данного случая, – мрачно добавил Кейси, – я сделаю исключение.
Так-так. Интересно, на сколько потянет это исключение. Он знает, что имеет дело с богатыми людьми. Линдберг, Брекинридж, состоятельная семья Энн Линдберг, семейство Морроу...
– Ничего мне не платите, – сказал он. – И пожалуйста, что касается прессы...
Ах вот оно что! Ему нужна реклама.
Он покачал пальцем, словно школьный учитель.
– Ни слова газетчикам. Мне не нужна такая известность. Я больше не желаю участвовать в уголовных делах. Это очень неприятно.
У меня было такое чувство, что экстрасенс стукнул меня толстой нематериальной палкой с мистическим гвоздем на конце.
Перед нашим отъездом миссис Кейси угостила нас ужином в уютной кухне; еда была почти такой же, как у Линдбергов, – тушеное мясо, картошка, морковь, только мясо было нежным, а гарнир вкусным – все в лучших сельских традициях.
– Когда-нибудь, джентльмены, вы пожелаете, чтобы я предсказал вам вашу судьбу, – сказал Кейси, накладывая себе в тарелку картофельное пюре. – А вы хотите узнать, кем вы были в прошлой жизни?
– Перевоплощение, мистер Кейси? – улыбнулся Брекинридж. – Я думал, что вы христианин.
– В Библии нет ничего, что бы опровергло возможность перевоплощения, – сказал он. – Кстати, мне не обязательно засыпать, чтобы узнать, кем мистер Геллер был в прошлой жизни.
– В самом деле? – сказал я, поднимая вилку с едой. – Ну и кем я был?
– Идеалистом, – сказал он, сверкнув своими сине-серыми глазами. – Все циники когда-то были идеалистами. Хотите еще тушеного мяса, мистер Геллер?
В машине я спросил Брекинриджа, что он обо всем этом думает.
– Будь я проклят, если что-нибудь понимаю, – признался он. – А вы?
– Я тоже ни черта не понял. Не скажу, что он меня убедил, но, честно говоря, мне хочется проверить все, что он нам наговорил.
– Начнем с того, что по дороге обратно купим на одной из бензоколонок карту Нью-Хейвена.
– Хорошая мысль. Знаете, первое из двух итальянских имен, которые он назвал, – Маглио – принадлежит одному из ближайших помощников Капоне.
Брекинридж пристально посмотрел на меня.
– Интересно. Он также сказал, что Ред Джонсон участвовал в похищении.
Моряк Бетти Гау.
– Кажется, мы должны попытаться допросить этого парня? – спросил я.
Брекинридж кивнул:
– Завтра.
– Вы считаете его перспективным подозреваемым?
– Полковнику Линдбергу не нравится думать, что к похищению могут быть причастны его слуги, пусть даже косвенно... Но после того, как хартфордская полиция обнаружила кое-что в машине Джонсона, я бы сказал, что он очень перспективный подозреваемый.
– Что они нашли у него в машине?
Брекинридж оторвал глаза от дороги и повернулся ко мне, приподняв одну бровь.
– Пустую бутылку из-под молока, – сказал он.
Глава 7
Было почти десять часов следующего утра, когда я, спотыкаясь спросонья, спустился по лестнице вниз, Увидев меня со своего поста на софе, фокстерьер разразился истерическим лаем. Возле собачонки сидела Энн Линдберг в строгом синем вязаном костюме, напротив ее мать, миссис Дуайт Морроу; первая читала маленькую книжку в кожаном переплете, вторая вязала на спицах.
Они начали вставать, и я попросил их не делать этого.
Миссис Морроу была маленькой женщиной лет шестидесяти с тонкими, как у дочери, чертами лица; на ней было синее платье, украшенное белыми кружевами, жемчугом и распятием. Каштановых волос на ее голове было больше, чем седых, хотя справедливо было предположить, что со временем это соотношение изменится в пользу последних.
– Вэхгуш! – резко сказала Энн. – Успокойся!