— И вообще он мне надоел до чертиков, — заявила Джоанна за кофе в квартире Эммы. — Такой властный. Он всегда хотел, чтобы мы встречались только с его друзьями, а не с моими. — Она робко накрыла руку Эммы своей. — Мне очень жаль, что мы потеряли друг друга из виду, Эмс Нам следует встречаться почаще.
Вот только хотела ли этого Эмма? И дальше жить в квартире, предоставляемой государством, пусть даже большего размера, где у Риччи будет своя комната? Продолжать встречаться с Джоанной за кофе и делать вид, что их дружба осталась такой же, как была раньше?
Кроме того, не следовало забывать о деньгах. Ей очень нравилась легкая, дружеская атмосфера в баре «Пирог и лобстер», но ведь это всего лишь работа на одно лето. Как только она закончится, Эмме снова придется запустить руку в свои сбережения.
Иногда по ночам, лежа без сна, она размышляла об этом. А на следующий день, возвращаясь с Риччи с пляжа, где они купались в море и она хохотала до слез над выражением лица Риччи, впервые в жизни увидевшего краба, она ловила себя на том, что бездумно радуется и даже напевает песенку, случайно услышанную по радио.
Внизу снова зашумел прилив: шшшшш-шшшшш. Эмма вытянула руку, сжимая и разжимая кулак.
Завтра вечером здесь будет Рейф. Интересно, как сложатся их отношения? Будет ли им легко и просто? Или они не будут знать, что сказать друг другу? Прошел почти год с тех пор, как они виделись в последний раз. С той поры Рейф объездил всю Южную Америку. Он прислал ей несколько фотографий по электронной почте: бар, в котором он работал в Рио-де-Жанейро; лагерь у ледника в Чили; каноэ, на котором плавал, сопроводив его подписью: «Чувствую себя Индианой Джонс». Их жизнь наверняка покажется ему очень скучной. Ну что же. По крайней мере, она надеялась, что уик-эндом он останется доволен. Она хотела показать ему, как плавает Риччи, и утесы, и места, куда ходят кататься на волнах серфингисты. Было бы очень хорошо, если бы они остались добрыми друзьями.
«Если вы серьезно подумываете о том, чтобы вернуться в полицию, — написала она ему, — то можете включить в свое резюме и дело о возвращении мне Риччи».
Три месяца. А она по-прежнему здесь, в Полбрэйте. Она никак не рассчитывала задержаться тут так долго. Но теперь она понимала, почему матери так нравилось это место. Люди здесь привыкли заботиться друг о друге. И растить здесь ребенка было бы очень здорово.
Пару вечеров назад. Риччи влетел на кухню, разыскивая ее.
— Ма! — Он вцепился в ее рукав и потянул за собой в гостиную. — Ма!
— В чем дело? Что стряслось?
— Там! Там! — Он задыхался, отчаянно пытаясь объяснить, что его так взбудоражило.
Он втащил ее в непритязательную гостиную миссис Касл и вскарабкался на стул у окна. Уже смеркалось. Цветы на кусте под окном светились тускло-розовым светом. Линия горизонта, там, где море встречалось с небом, тоже была розовой, а небо отливало темно-синим.
— Вуу… — лепетал Риччи. — Вуу-уу…
— Привидение? — Эммы вгляделась пристальнее. — Где?
Риччи яростно тыкал пальцем в сад, но было очевидно, что он и сам не знает. Глаза его перебегали с места на место. А потом он присел, по-прежнему тыча пальцем и драматически ухая.
Эмма сказала:
— Ага, теперь и я вижу.
Она и в самом деле увидела. В сумерках над кустом кружила пара белых сов. В глазах Риччи, с восторгом следившим за ними, отражался розовый свет с моря.
— Очень красивые привидения, — сообщила сыну Эмма.
Она взглянула на него сверху вниз, на его личико в форме сердечка, на высокий, интеллигентный лоб, и снова, в тысячный уже раз, подумала о том, за что ей даровано счастье иметь такого сына.
Белые совы ринулись вниз. Их отражения мелькнули по стеклу фотографии, стоявшей на подоконнике. На ней были сняты Эмма с мамой и бабушкой в день ее рождения. Мать и бабушка сидели на диване, улыбаясь в объектив. Перед их лицами снова промелькнули и резко пошли вверх белые совы.
Риччи показал на фотографию.
— Вуу… — сказал он. — Вуу-вуу…
На работе в пятницу Сюзан окликнула Эмму:
— Что такое? Ты принарядилась!
— Ничуть не бывало.
— Нет, принарядилась. — Сюзан обошла стойку бара и уперлась руками в бока. — Совершенно определенно. — Она оглядела Эмму с ног до головы. — Новый топик?
— Разве я не надевала его раньше?
— Нет.
— Ну и ладно. — Эмма вытерла пятно арахисовой пыли со стойки бара. За последние несколько недель они с Сюзан, в общем-то, подружились. У Сюзан была маленькая дочка, на год старше Риччи, которая тоже ходила в «Дельфинов». Так что Эмма никак не могла понять, с чего это ее вдруг охватило смущение.