Чарльз осторожно развернул ткань, и перед ним открылся лист картона. Общеизвестно, что «Крик» написан весьма необычно — на картоне, а не на холсте, здесь же… да, картон, только не предмет поиска.
Набросок, очень похожий на «Крик». Мнимый американец всматривался в центральную фигуру, обведенную углем, слегка намеченные перила моста, грязное небо.
— Что это за рисунок? — в недоумении произнес детектив. Он перевернул картон и вдруг увидел знаменитый «Крик».
Ни один из искусствоведов не упоминал в исследованиях о том, что на обороте картины имеется набросок. Вероятно, Мунку не понравился первоначальный эскиз, художник перевернул картон и начал заново. Отвергнутый художником вариант так и остался на обороте шедевра.
Англичанин стоял сам не свой. Господи! Почему никто не писал об этом раньше? Понимая, что такая возможность выпадает лишь раз в жизни, Хилл внимательно изучал творение великого норвежца. Один на один, без рамы, стекла, толпы и вездесущих охранников.
За год до описываемых событий сыщик на антверпенской стоянке держал в руках вермееровскую «Даму, пишущую письмо».
— С одного взгляда делалось понятно, что перед вами великое произведение искусства, — вспоминал он позднее.
В обычных обстоятельствах циничный «бобби»[44] высмеивал патетические речи, но сейчас, держа в руках пропавший экспонат, испытывал благоговение.
Откуда-то взялась уверенность, что картина, лежащая на столе в летнем домике в ста километрах от Осло, подлинное произведение знаменитого художника. Хилл вновь и вновь рассматривал ее, не в силах выпустить шедевр из рук. Век назад на излете длинной ночи Мунк случайно пролил на картину свечной воск. Самые заметные следы остались на серо-синем фоне справа у левого локтя центральной фигуры.
Глава 37
ТРИУМФ
7 мая 1994 года
День
На какое-то время детектив забыл о присутствии Ульвинга. Синий цвет, который использовал художник, по сравнению с репродукциями оказался столь ярким, а манера нанесения краски на картон столь деликатной, что даже легкий кашель мог привести к утрате того, что создано мастером в девятнадцатом веке. Присмотревшись, наблюдатель мог заметить, что картон проглядывает сквозь красочный слой, а зеленые разводы и оранжевые языки на небе овладевают вниманием как по волшебству.
Внимательно изучив картину, Хилл повернулся к артдилеру, который стоял в двух шагах от него и все это время молчал.
— Что ж, все в порядке. Каковы наши дальнейшие шаги?
— В Осгорстранне есть гостиница. Можем пойти туда, — предложил Ульвинг.
— Отлично.
— Извините, не могу отвезти вас обратно в Осло. Я просто не в состоянии это сделать.
— Доберусь, не проблема. Самое главное, что картина у меня.
Гость завернул картон в голубую простыню и вместе с хозяином вышел из дома. Аккуратно положив бесценное произведение на крошечное заднее сиденье спортивного «мерседеса», Хилл сел рядом с галерейщиком. Объемный сверток пришлось опереть о подголовник переднего сиденья.
Через несколько минут подъехали к гостинице.
— Мы можем снять номер на день.
— Прекрасно. Так и сделаем.
Партнеры по сделке оставили картину в машине и вошли в гостиницу. Ни одному из них даже в голову не пришло, что машину могли украсть. В Норвегии такое почти невозможно.
Теперь необходимо позвонить Батлеру. Напротив стола регистрации находился платный телефон. В кармане полицейского глухо стучали фрагменты рамы, когда он шел по гостиничному холлу.
— Пойду позвоню Сиду.
На деле Хилл собирался звонить Джону Батлеру, сообщить о картине Уокеру он не смог бы при всем желании — забыл записать номер телефона.
Ульвинг пошел следом. Этого еще не хватало! Хилл обернулся и чертыхнулся на американский манер.
— Мне надо поговорить с Сидом.
— Извините. — Артдилер отвернулся и отошел.
— Джон, это Крис.
— Чарли, где ты, черт побери?
Батлер умел собой владеть, но его приглушенный голос выдавал волнение. Хилл тоже перешел на шепот, чтобы не мог услышать Ульвинг.
— Картина у меня. Я в гостинице в Осгорстранне в номере пятьсот двадцать пять. Высылай полицию. И еще кое-что очень важное: Сид вернулся в «Гранд-отель» с двумя головорезами — Йонсеном и еще одним.
— Черт побери! Ладно.
— Перезвоню, как только войду в номер.
Сыщик вернулся к Ульвингу.
— Все в порядке. Сид передаст деньги.
44
Прозвище английских полицейских по имени основателя Скотленд-Ярда сэра Роберта Пила (Бобби — уменьшительное от Роберт). —