Настал черед поклониться Абиварду.
- Благодарю тебя за добрые слова.
- Не за что. - Посланец сделал еще глоток вина. - Вследствие... внезапных перемен, постигших нас, я и подобные мне разосланы по всем владениям, дабы принять присягу новому Царю Царей, благослови и сохрани его Господь, от всех знатных господ, старых и новых.
- Я с великой радостью присягну Шарбаразу, сыну Пероза, Царю Царей Макурана, - сказал Абивард. - Отец мой всегда отзывался о нем очень хорошо, и я убежден, что под его десницей царство расцветет и вернет себе былую славу.
Как учил его Годарс, самая лучшая лесть - это лесть, замешанная на правде.
Абивард ожидал, что гонец разразится очередными цветистыми фразами о его доброте, великодушии и прочем, о чем этот малый не имел ни малейшего права судить.
Однако вместо этого гонец деликатно кашлянул, словно показывая, что готов сделать вид, будто не слышал ни слова. Спустя мгновение он пробормотал:
- Да, Век-Руд лежит далеко, у самой границы. Пожалуй, не удивлюсь, если я оказался первым, кто принес сюда весть о воцарении Смердиса, Царя Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство!
Абиварду показалось, будто он не стоит на земле, а повис над Бездной, куда Господь бросает всех, кто согрешил против его учения. Он сказал:
- Воистину, я не слыхал о Смердисе, Царе Царей. Может быть, ты будешь столь добр, что расскажешь мне о нем. Я полагаю, он из царского рода?
- Несомненно, - ответил посланец. - Он сын сестры Пероза, деда Пероза, покойного Царя Царей.
После некоторых размышлений Абивард прикинул, что Смердис приходится дальним родственником Перозу и Шарбаразу. Член царской семьи - несомненно, И вот что касается прямого престолонаследия... Однако это не столь уж существенно. Абивард прекрасно понимал, что существенно:
- Прежде чем мы продолжим этот разговор, не будешь ли ты любезен поведать мне, как так вышло, что Шарбараз не унаследовал престол Пероза, Царя Царей.
- О, я уважаю твою осмотрительность, - сказал посланец. - Но мне не составит труда сказать тебе правду: Шарбараз, чувствуя свою неготовность занять трон по причине молодости, невежества и неопытности, отрекся в пользу человека, которого года наделили мудростью, столь необходимой Макурану в эти смутные времена.
На словах все это звучало неплохо, но если бы какой-нибудь сын троюродной бабушки посмел указывать Абиварду, как управлять наделом, он немедленно отослал бы такого родственничка куда подальше, а может, и вовсе скинул бы его с крепостной стены - в зависимости от того, насколько далеко простерлась бы наглость последнего. И еще Абивард помнил те похвалы, которые расточал Шарбаразу отец. Если сын Пероза хоть отчасти отвечал тому представлению, которое составил о нем Годарс, он не мог смиренно уступить престол никому, а уж тем более какому-то дальнему родственнику, умудрявшемуся до сей поры пребывать в полной безвестности.
И все же, по словам царского гонца, Смердис правил в Машизе и считал себя имеющим законное право на львиный штандарт макуранского царя. Абивард внимательно изучил регалии посланца. Насколько он мог судить, этот малый был настоящим царским, гонцом. И еще он понимал, что не знает и не может знать причин всего происходящего в Машизе.
Следовательно, ответ его должен быть покорным, но при этом осторожным.
- Клянешься ли ты Господом, что все, поведанное тобой о восшествии на престол Смердиса, Царя Царей, - сущая правда?
- Клянусь Господом, - ответил посланец громко и торжественно, с открытым и искренним лицом. Однако коли он лгал, то Смердис, если у него есть хоть капля ума, и должен был послать человека, умеющего лгать убедительно.
- Что ж, в таком случае, коль скоро клятва твоя не окажется ложной вне всяких сомнений, я присягаю на верность Смердису, Царю Царей, и молю Господа дать ему мудрость, потребную для избавления Макурана от всех грядущих бед, проговорил Абивард. - Как ты уже отметил, мы здесь живем на самой границе.
Известия из Машиза доходят до нас медленно. Но вот о том, что творится на другом берегу Дегирда, мы, увы, знаем слишком хорошо. Теперь, когда пало столько наших воинов, земли вдоль границ неминуемо подвергнутся набегам.
- Смердис, Царь Царей, сделает все, что в его силах, чтобы предотвратить это, - сказал гонец. В это Абивард готов был поверить. Другой вопрос, а многое ли в его силах. Явно меньше, чем было у Царя Царей, пока Пероз не загубил свою армию. В этом сомневаться не приходилось.
Абивард посмотрел на удлиняющиеся тени.
- Оставайся на ночлег, - предложил он гонцу. - До сумерек ты все равно не доберешься до другой крепости.
Гонец тоже измерил тени взглядом и кивнул:
- Твое гостеприимство оставляет меня твоим должником.
- Я всегда счастлив служить слугам Царя Царей. - Абивард обернулся к своей челяди:
- Позаботьтесь о коне... - Он посмотрел на гонца:
- Как тебя величать?
- Меня зовут Ишкуза.
- Позаботьтесь о коне Ишкузы, посланца Смердиса, Царя Царей. - Последние слова Абивард произнес, ощущая все же некоторое сомнение. Неужели отец ошибался насчет Шарбараза? Да, далековато Век-Руд от Машиза. - А теперь займемся тобой.
Я знаю, что на кухне жарится баранья нога. А к ней я прикажу откупорить лучшего вина.
Гостеприимство и поддержание репутации своего надела было для Абиварда важнее всего. Но по пятам за ними шло желание хорошенько подпоить Ишкузу в надежде, что это развяжет гонцу язык и позволит побольше узнать о человеке, в чьих руках находилась теперь судьба Макурана.
Ишкуза от пуза наелся баранины, каши, лепешек и приправленного медом айрана. Он рог за рогом пил вино, нахваливая его с видом знатока. Лицо его раскраснелось. Он развеселился и даже попытался затащить служанку к себе на колени. Когда та ускользнула от его объятий, он лишь громогласно расхохотался, ничуть не рассердившись;
Но на все расспросы Абиварда - а тот расспрашивал без всякого стеснения, ибо кто мог упрекнуть человека за желание узнать как можно больше о новом самодержце? - Ишкуза отвечал поразительно скупо. Его ответы касались исключительно фактической стороны дела. О мнениях или слухах он, казалось, не имел ни малейшего представления.
В общем, Абивард узнал, что Смердису около шестидесяти - возраст почтенный, но до старческого слабоумия еще далекий. Разумеется, он служил при дворе Пероза и его предшественника Валаша. "Безупречно", - добавил Ишкуза, но это подразумевалось само собой - как-никак речь шла о Царе Царей.
- Кем он служил? - спросил Абивард, пытаясь выяснить, была ли должность Смердиса чисто декоративной, или тому приходилось заниматься настоящим делом.
- Он много лет отвечал за работу монетного двора, - ответил Ишкуза.
Абивард кивнул: это не тот пост, который приносил его держателю великую славу и почет, но и отнюдь не синекура. Мнение его о Смердисе сместилось в лучшую сторону - за шесть десятков лет тот все же чего-то достиг.
Царский посланец ни слова не сказал о характере и нраве нового Царя Царей.
Абивард смирился с этим: так или иначе, эти материи вряд ли станут предметом непосредственной заботы приграничного дихгана.
Он был от души рад, что Ишкуза принял его условную присягу на верность этому Смердису, Царю Царей. Возможно, если новый правитель Макурана много лет был связан с монетным двором, он выработал в себе характер спокойный и рассудительный, лишенный типичной для знати вздорности и заносчивости.
Или же, с другой стороны, у Смердиса хватало других забот и он готов был удовольствоваться любыми заверениями в преданности, какими только мог заручиться. До того как дружина Пероза полегла в степном рву, Абивард и представить себе не мог, чтобы у Царя Царей могли быть трудности, как у любого другого. Теперь-то он убедился в обратном.
Чем дольше он думал об этом, тем более убедительным казалось второе объяснение.