- Она снова вздохнула:
- Как я ей завидую! Еще несколько недель свободы...
- Динак, все будет хорошо. - Абивард набрался храбрости, совершенно не похожей на ту, что требовалась, чтобы броситься на ощетинившегося копьями врага на поле боя, и сказал:
- Определенно здесь тебе будет лучше, чем в наделе Налгис-Краг, даже если бы Шарбараз не угодил туда.
Динак удивленно и пристально посмотрела на него. С тех пор как они с Шарбаразом бежали из крепости Налгис-Краг, Абивард о ней почти не упоминал. То, что он намеренно вспомнил об этом сейчас, заставило ее призадуматься, Да, здесь будет лучше, - неохотно согласилась она, - но "лучше" еще не значит "хорошо".
- Я этого и не говорил, - мгновенно ответил Абивард. - Но ничего не бывает вот так сразу, как бы сильно мы этого ни хотели. И если ты приложишь силы, чтобы сделать это "лучше" еще лучше, твоя дочка или внучка смогут сказать, что живут... хорошо.
- Может быть. - Динак произнесла это не очень убежденно, но через мгновение кивнула.
Как и сказала Динак, погоня за Смердисом устремилась на юг. Каждый день Абивард ожидал, что разведчики, скачущие во всю прыть во главе отряда Шарбараза, загонят его проклятого родственничка, как выбившегося из сил оленя.
Но день шел за днем, а погоня не прекращалась. Дилбатские горы перешли в невысокие пустынные предгорья. Очень скоро Смердис, если пожелает, сможет свернуть на север или на запад.
- Интересно, как поступил бы Ликиний, если бы Смердис вздумал сбежать в Видессию? - спросил Абивард, когда они разбили лагерь к востоку от предгорий.
Шарбараз посмотрел на него, как на таракана, обнаруженного в миске с чечевицей.
- Вот это... интересная мысль, - сказал он после паузы, во время которой явно перебирал в уме более терпкие определения. - Вряд ли он поставит его во главе новой видессийской армии - это было бы чересчур топорно. Более вероятно, что он содержал бы его в роскоши в Видессе до конца жизни, в качестве напоминания мне, чтобы я вел себя хорошо, если не хочу неприятностей с востока.
На его месте я поступил бы именно так.
Абивард кивнул:
- Я думал примерно о том же, величайший. Теперь мне особенно хочется, чтобы мы наконец разобрались со Смердисом.
- А мне нет? Если он сдастся сам, я буду так благодарен, что на месте отрублю ему голову - и все. Даже не потащу его в Машиз, чтобы полюбоваться изобретательностью палачей.
- Это справедливо, - сказал Абивард и в расстройстве пнул пыль под ногами.
- Куда же он по девался?
- Брось меня в Бездну, если я знаю, - ответил Царь Царей. - Когда начинал эту погоню, я думал, что она очень скоро закончится. Но теперь... - Он тоже топнул ногой. Абиварду вспомнились слова Динак. Но он не успел раскрыть рот.
Царь Царей продолжил:
- Хорошо, что мы все же взяли с собой роту видессийских саперов. Если он умудрится спрятаться в какой-нибудь крепости, они помогут нам выкурить его оттуда.
- Но со своим обозом они здорово замедляют наше передвижение, - сказал Абивард, окольным путем выражая свое несогласие. - И разведчики не могут далеко отрываться от основных сил, ведь Смердис увел с собой достаточно сторонников, чтобы задать небольшому отряду хорошую трепку.
- Это как раз меня не беспокоит. Как бы то ни было, мы очень скоро догоним его, - сказал Шарбараз. - В конце концов, он старик и командовал монетным двором, а не конной сотней. В седле он скукожится, как зелень в кипящем котелке.
Он поднялся - высокий, гордый, молодой, уверенный в себе - макуранский Царь Царей до кончиков ногтей. Видя эту царственную гордость - вне всякого сомнения, обоснованную, - Абивард был вынужден напомнить себе, что раньше Шарбаразу случалось недооценивать Смердиса.
- Не может быть! - с отвращением произнес Шарбараз.
- Не может быть, - с сочувствием произнес Абивард.
- Не может быть, - с восхищенным изумлением произнес командир видессийских саперов. Тощий, угрюмый, пропеченный солнцем Ипсилантис даже среди макуранцев показался бы человеком сдержанным, а уж для видессийца был вообще вопиющим исключением. Но когда Ипсилантис, подняв голову, вглядывался в крепость на вершине горы Налгис-Краг, он был потрясен не меньше любого макуранца.
Шарбараз относился к нему с уважением, может быть, большим, чем он оказал бы находящемуся на этой должности макуранцу. Он сказал:
- Памятуя о том, что ваши ребята творили между Тубтубом и Тибом, я отказываюсь верить, что что-нибудь может оказаться вам не под силу. Не сомневаюсь, ты придумаешь какой-нибудь хитроумный способ заставить Смердиса спуститься к нам.
- Бросьте меня в лед на веки вечные, величайший, ума не приложу, - ответил Ипсилантис. По-макурански он говорил бегло, хотя обычно молчал, относясь к тому редкому типу людей, которые говорят только то, что необходимо, и ни слова больше.
Царь Царей нахмурился:
- Если брать Налгис-Краг измором, на это уйдут годы.
В ответ Ипсилантис ограничился кивком, что ничуть не улучшило настроения Шарбараза. Он сжал кулаки. Абивард знал, что больше всего на свете ему хотелось разнести крепость Налгис-Краг по камешку. Но невозможно было даже подобраться к крепости, не говоря уже о том, чтобы разрушить ее.
Абивард сказал:
- Величайший, мне представляется, что у крепости все же есть одно уязвимое место.
Ипсилантис хмыкнул и покачал головой. Он вложил в это больше смысла, чем иные в длинную пламенную речь. Шарбараз язвительно осведомился:
- Просвети же нас, о великий знаток военного дела. Достойный всяческого уважения сапер видит перед собой неприступную крепость. Признаюсь, я тоже вижу перед собой неприступную крепость. До чего же замечательно, что ты нашел уязвимое место, которого не заметили мы. И что же это за уязвимое место?
- Птардак, сын Артапана, - незамедлительно ответил Абивард. - Крепость сама по себе может быть сложена хоть из алмаза, а не просто из железа и камня.
Но раз ею командует Птардак, она может пасть. Ты же имел с ним дело, величайший. Я прав или нет?
Шарбараз ответил не сразу. В его глазах появилось отсутствующее выражение, никак не связанное с видом на крепость, сооруженную на вершине горы. До этого мгновения он думал только о крепости, но не о людях, находящихся в ней. Думая, он тихонько прищелкивал языком. Наконец он сказал:
- Что ж, зятек, очень может быть.
- Знать человека, с которым сражаешься, важнее, чем знать крепость, в которой он засел, - сказал Ипсилантис. Если вдуматься, мысль очень видессийская. Он обратился к Абиварду:
- Ну и что же этот Птардак, высокочтимый?
Теперь призадумался Абивард. Как охарактеризовать бывшего зятя?
- Он... слаб, - сказал он через мгновение. - Нет, он не трус, ничего похожего, но он как бы одет в грозный боевой панцирь. Если этот панцирь разбить, внутри будет мягко.
- Как устрица, - сказал Ипсилантис. Абивард знал это слово, хотя ни разу не пробовал устриц. Он кивнул. Сапер задумчиво потер подбородок:
- И как же разбить этот панцирь?
- Сказать ему, что произойдет с ним, когда падет крепость - а она рано или поздно падет, - нетерпеливо проговорил Шарбараз. - Ему от меня кое-что причитается не только за то, что он приютил у себя Смердиса, но и за восхитительный прием, оказанный мне в позапрошлом году. Припугнуть его хорошенько, и он сделает все, что мы захотим. Он должен знать, что могут сделать с ним палачи в Машизе, прежде чем позволят ему умереть.
Абивард покачал головой:
- Прости, величайший, но я не думаю, что таким образом мы сумеем запугать его. Даже если мы возьмем Налгис-Краг... - Вежливость не позволяла ему прямо возражать Царю Царей, Но он сомневался, что крепость можно покорить. - ...как ты предлагаешь взять самого Птардака? Один шаг со стены - и от палачей он ушел.
- Он слегка вздрогнул. Ох и далеко же падать со стены Налгис-Крага! Сколько всего успеешь передумать, пока летишь и ветер свистит в ушах, а мгновение тьмы еще не настало?
Шарбараз сверлил его сердитым взглядом. Но Ипсилантис сказал: