Старшая альва натянуто улыбнулась и, перейдя на шепот, проворчала:
— Хотел он, как же. Да его уже третий десяток весен женить не могут. Все мотается, бесится. А о пустой истопке и не думает. Какая же истьба без жены? Правильно, никакой!
Понимаю чужесферную речь через слово. Весны какие-то, истьба и истопка. Слишком много неизвестных слов. Но суть уловила. Мужику за тридцать, жениться он не хочет, поэтому его заставят. На мне!
— На мне? Причем здесь вообще я?
Ответила, за место старшей, кучерявая:
— Я его невестой была. Да совет на холсте вычитал, конунгу жену сулил иную. Вот на тебя выбор и пал. — Странно они говорят. Поняла еще меньше.
— Не поняла. Повтори еще раз.
По лицу юной альвы вижу, какой дурой она меня считает. Но мне с ней не целоваться, а с кем целоваться - век бы того не видеть!
— Иную совет искал, так на холсте древние писали. Меня взяли за волосы овечьи, — указала она на свои кудри, — а тя за… - неопределенный взмах руки указывающий на меня всю.
— За то, что иносферка, — могла бы догадаться. Все просто. Прекрасно! Мужику нужна была диковинка и он ее нашел.
Продолжаю коситься на медный пузатый бочок с краником и досматриваюсь: мне из него снова наливают.
Фу! Какая гадость! Но делать нечего. Не могу же я сказать: «Отдайте мне эту штуку, я сделаю из нее антенну, позвоню папе и убегу от вас, оставив будущего мужа с носом!».
Кстати…
— А где мы?
— В женском доме, али не видишь, — продолжала насмехаться над моим незнанием кудрявая альва. Если ее ответ еще бы развеял туман местонахождения, цены бы вредности не было.
Увлеченная думами, на тему, как вызнать координаты местопребывания, пропускаю момент, когда поднимается старшая альва и начинает активно всех трудоустраивать.
— Оддкатла, сено коровам кинь, подои и дочу возьми, — на этих словах вторая по старшинству женщина, на лице которой время нарисовало морщины, вышла из помещения, увлекая за собой маленькую девочку - свою дочь.
— Урд, Сибба, — две юные альвы, возраста кудрявой вредины, поворачивают головки на старшую в ожидании указаний. Мне они кажутся очень похожими. Наверное, сестры, — полы помойте, да пыль за воротами прибейте.
Дошла очередь до вредины:
— Кари, поучи Иоанну скотину доить, — кудрявая поморщилась, но покорно встала, оставляя меня за столом сидеть одну. Поворачиваюсь влево, вправо - никакой Иоанны не вижу.
— Че сидишь, идем.
Это она ко мне обращается?
— Я - Яна, а не Иоанна, — на мой протест девушка лишь отмахивается. — А какая разница, раз конунгу жена?
Молча злюсь, но иду следом за альвой по имени Кари. На выходе из помещения хочу нацепить обувь, но нигде не вижу даже детали трансформера, прекращаю поиски замечая босые ноги своей проводницы. Брезгливо ступаю на теплую, утоптанную поверхность. Приходится прибавить шаг, Кари не больно-то жаждала меня ждать, уже стоит у того самого шумного домика. От мыслей, что придется входить в эти гостеприимно распахнутые двери, в помещение, откуда несет сероводородом, передергивает.
Нервничаю, начинаю изучать небо в надежде увидеть родную сферу. Облом – небо как марганцем посыпали, затем водой залили – солнце уже показалось на горизонте и спрятало в ночной мешок болты и гайки сфер. Недовольное покашливание возвращает с небес к земным проблемам.
— В нашей клети козы живут в главном, — пропуская меня вперед, говорит альва. — Вот их доить и будем.
Воняет как в туалете в этой (как там строение назвали?) клети, из всех углов смотрит кто-то живой. Маленькие и большие на двух и четырёх ногах, они выжидающе блестят нечеловеческими (и даже не альвиными) и жуткими глазами. Под их давлением непроизвольно хватаюсь за провожатую, но Кари молниеносно стряхивает чужую конечность, вручая ведро.
— Садись, — требует она, подходя к необычной животине, — покажу как, а ты повторишь.
Сажусь поодаль на корточки, из-под ног тут же выбегают белые существа в перьях и ныряют в отверстие в стене. Опасливо кошусь на тварь у которой пристроилась Кари. Не для красоты у нее трубы из головы торчат, понять это не сложно. Так и вижу, как зверюга срывается с ремешка и целится мне в голову этими штуками. Удар отбойника и нет светлой головушки.
— Да не туда, дура!
Вздрагиваю. Усомниться в моем интеллекте может только полный идиот. Я же гений инженерной мысли! Какое она имеет право так меня обзывать и что-то требовать?
А требует девушка жестко. Подходит, хватает за рукав и подводит к опасной животине. Заставляет сесть на странный низкий предмет больше всего напоминающий пеноблок. Указывает на нечто раздвоенное и болтающееся под животиной, здорово напомнившее мне неженское непристойное и мужское.