— По нашим законам невесту должны оставить на пару минут, дабы она могла оплакать свое девичество, — выпаливаю быстро, пока не увели к жениху.
— Оооо! — тянут дриады и начинают шушукаться под гнетом моего молящего взгляда. — Оставим вас предавайтесь слезам. Ложе подготовим и вернемся.
Они уходят, а я стираю пот со лба, выступивший при упоминании ложа. Понятно, со мной не собираются церемониться. Изнасилуют, окольцуют и, пока придут спасать, уже обрюхатят.
Не теряя времени, вытягиваю руки к лучу света. Клепать золотых букашек приходится быстро и в больших количествах. Это все, что могу сделать, помимо: «схвати предмет меблировки и круши». Ингрид их по перекиси, в месте, в котором я нахожусь, из мебели одна лужа. Хорошо хоть традиционные решетки на окнах, через которые улетают мои бабочки. Стекло пришлось бы выбивать.
Не знаю, на что надеюсь, но, может быть, темным альвам я нужнее и меня похитят обратно. Глупо, конечно. Но все, что остается, так это засучить рукава и готовиться бить, ломать, кусать, молотить, царапать и пинать. И ждать. Вот хочу верить: он придет и похитит меня обратно.
***
Агнар почти загнал коня и потерял ориентиры, когда в небо над святой рощей поднялось золотое облако, блестящее до боли в глазах. Сложно было отличить в этом феномене отдельных бабочек, устремившихся к солнцу.
— Магия? — не поверил конунг. — Но разве светлые альвы не потеряли магию?
Слезая с коня, он жестом приказал верным слугам следовать за ним. До неожиданного знака, Агнар боялся, что для поисков Яны придется переполошить всю святую рощу. Но с появлением магических бабочек оставалось просто успеть вовремя и отбить невесту обратно.
К тому же, кажется, у него появился проводник.
***
Золотые бабочки впечатлили дриад, переполошили и мелиады вернулись, напарываясь на мое яростное сопротивление. Одна попыталась схватить за руку, за это рукой и поплатилась. Наклонила головой вниз, как на зарядке, и подарила удар по шее. Вторая даже не поняла, как оказалась на полу. Приземление выбило ей дух. Последняя, видя участь подруг, попыталась бежать. Но обычная подсечка привела к красивому полету в стену. Женщины – не воины – даже напрягаться не пришлось.
Вру. Голова с голоду кружится. Никогда раньше не приходилось так долго обходиться без пищевых таблеток.
Выглядываю из-за ширмы. Вижу оживленную улицу. Покрываюсь холодным потом и возвращаю любопытный нос обратно. Одна из девушек начинает приходить в себя. Одна не три, стоит рискнуть.
Подхожу к ней с улыбкой в тридцать два зуба и слышу в ответ писк ужаса.
— Давай так, ты поможешь мне сбежать, а я не буду тебя бить? Знаешь, в человеческом теле больше двухсот костей, и каждую можно ломать по отдельности... это долгий и болезненный процесс, понимаешь?
Клиент потерян – отошел в мир снов, не выдержав описания угроз, на выполнение которых мне и духу-то не хватит. Зато проснулась следующая жертва.
— Жить хочешь?
— Да...
— Выведи меня из вашего города.
Кивок в ответ, тряпку на голову, и идем через толпу зелененьких человечков. Предположительно идем в сторону выхода из города, а не в постель к очередному жениху. Пока идем оглядываюсь по сторонам. Ох, и странное же это место! Если обиталище темных эльфов сломало мне представления о комфортном быте, то город дриад убили саму убежденность в существовании комфорта. Все, буквально все, даже мебель представляет из себя части дерева: вместо дорожки - стелющиеся корни, вместо крыши – кроны, вместо скамеек – переплетающиеся ветки кустов. Даже дома и те внутри деревьев или в их ветвях. Учитывая невероятный размер здешней растительности, резко отличающийся по масштабам от уже виденных мной, в таких деревьях мог поместиться и среднего размера многоквартирный комплекс.
Вопреки ожидаемому обыкновению, дриады скорее передвигались поверху, где имелся второй ярус города. Это заставило немного расслабиться. Города на сфере Льесальта тоже делились по ярусам. Хоть что-то у нас нашлось общего.
Проводница ведет в незатейливо припрятанный поворот между двумя массивными стволами. По ее словам, именно так до выхода ближе всего. На нас, двух закрытых тканями девушек, пока не обращают внимания, но отчего-то мне не по себе. Причина дурного предчувствия обнародовала себя, как только мы прошли между теми большущими деревьями. Нас остановили двое мужчин.