Игра начинается. В начале в открытую, с подробным описанием каждого прямоугольника и рисунка на нем. Затем уже в закрытую и тут я понимаю, что совершенно не умею мухлевать. Муж все узнает по моим ушкам, которые с упорством индикатора здоровья выдают хозяйку с головой. Неожиданно мне приходит потрясающая идея.
— На раздевание, — заявляю я условную плату для следующего раунда игры.
Ответом мне служит вздернутая бровь мужа и снисходительная улыбка.
— И много же с тебя снять можно? — оценивающий взгляд весьма точно посчитал количество тряпочек.
Он прав, на мне три тряпки, две из которых - нижнее белье. А на Агнаре широкий выбор украшений, халатов, и ангидрид еще знает чего. Но, зато какой азарт!
— Вот и посмотрим, сможешь ли!
Закусываю губу, сдерживая смех и за три хода лишаю мужа сережек, пояса и браслета. Наблюдаю недоумение на смуглом лице и забираю за четвертый ход его халат. Озадаченность меняется уверенностью в мухлеже, когда на стопку трофеев ложится и нижний халат. Агнар в трусах услаждает мой взор. И тут он резко хватает мою руку, как раз тогда, когда рисунок молнии почти изменился на рисунок оленя.
— Ах ты, жулик, — восхищенно выдает он. — Пора платить по счетам!
Я теряюсь, чем-платить-то? Снимаю платье, вызывая легкий румянец на щеках мужчины.
— Уплачено! — заявляю, выпячивая грудь.
— Так не пойдет. Я уверен, ты мухливала всю партию.
— Ну и пожалуйста, — смело тянусь к завязке лифчика.
— Стой! Это плохая идея, знаешь. Наш брак не настоящий и всего на шесть месяцев, а твои действия могут...
Договорить он не успел. Не знаю, чем набиты эти подушки, но баллистика у них отменная. А! Теперь знаю. Перья летят в разные стороны, фиктивный муж отправляет подушку обратно в меня.
Война началась!
Аэродинамика и вес подушек позволяет уничтожать вазы с одного броска. Осколки чуть не попали под босые ноги, спасла реакция, но стул, оказавшийся на пути служит достаточной преградой, чтобы дальнейший путь я проделала кувырком. С хохотом поднимаюсь и уворачиваюсь от не менее радостного Агнара. Оба в перьях, оба запыхавшиеся и растрепанные продолжаем бегать по комнате, путаясь ногами в простынях и спотыкаясь о попадающуюся на пути мебель.
И вот он меня ловит, приносит на кровать и не то собирается приступить к супружеским обязанностям, не то спокойно предложить вновь играть в карты. В этот самый неподходящий момент я случайно задеваю свой экран рукой. И как на зло он показывает хороший сигнал. Зачем я его вообще взяла? Естественно на автомате вызова стоит батя. Он принялся автоматом, но отвечает мать, что сильно удивляет. А когда она спрашивает про карьеру, я теряюсь. Отвечаю невпопад. Хотя не вру, на этой сфере, что с карьерой, что без – один карбид вольфрама, как не глянь. Но, зато здесь есть Агнар, который вновь раздает карты на двоих.
Не повезло. Или наоборот... Сама себя не пойму. Ну вот я выиграла, а что теперь с него снимать? Стрясу-ка я с него желание.
— Эй, Агнар. Я выиграла.
— Мне кожу снять? — спрашивает этот дивно красивый мужчина, шутливо отгораживаясь руками.
— Нет, хочу с тебя желание взять.
— В смысле?
— Ну, когда-нибудь, я попрошу у тебя что-нибудь, что ты будешь обязан сделать для меня, даже если это пойдет в разрез с твоими идеями.
Агнар неожиданно хмурится. Тень ребячества с него слетает, нависая странной мрачной тенью заостряющей скулы. До этого я как-то не заметила, что по всему телу мужа разбросаны вытянутые шрамы, делящие грудь и спину на неравные части светлыми полосами.
— Богами клянусь, не быть мне конунгом, если нарушу обещание сие.
Не знаю почему, но волосы на загривке неожиданно встали дыбом. Мне показалось, будто в комнате мы не одни. Но лишнего гостя я не увидела.
***
Утро начинается бодро - со стука в дверь. Старейшина требует простыню. Агнар тут же ее из-под меня выдергивает, чем окончательно нарушает планы на долгий сон. Вернее, его дальнейшие действия нарушают эти планы.
— Ты что делаешь? — в ужасе бросаюсь к мужу, пытающегося себе зарезать.
— Руку режу, — безмятежный ответ человека, примеряющегося к своей кисти. Тут он вспоминает о моей неподготовленности и поясняет безумные действия. — Нужна кровь на простыни, а то эти старики не отвяжутся. Или еще чего дикого придумают.
Продолжаю хлопать глазами и держать мужскую руку, с застывшим у запястья ножом, и неловко поворачиваю уши на него.