— Мне сказали, ты потерял дорогого друга. Я тоже могу потерять, — говорю и сажусь возле привязи.
А ведь, правда, могу. Вернусь к прежней жизни и оставлю мечты о светлом чувстве. Со временем забуду Агнара, найду себе официального мужа на Льесальте и… почему-то так тоскливо думать о подобном будущем.
Белый конь в черную крошку поднимает голову, но протестов против моей компании не начинает. Я плачу, конь с тяжелым вздохом подходит и фыркает мне в лицо.
— Спасибо за сочувствие.
Вантаблэк садится рядом, кладет голову на мои коленки и тихонько скулит.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на то озеро?
Вантаблэк совсем по-человечески кивает.
— Зачем?
Скулит, не отвечает. Может, и вправду дойти туда ещё раз, вдруг это что-то да решит? Все равно я тут больше никому не нужна, только полоумным старейшинам. Но как бы добраться туда побыстрее?
— Супостат, как насчет побыть моей лошадкой?
***
Агнар чувствовал себя паршиво. Он понимал, какую боль причинил влюбленной девочке, но не знал, как теперь успокоить. Решил всё объяснить, когда Яна немного придёт в себя. Он же вовсе не отказывается от неё, просто увезет на сферу Льесальта, в свою квартиру. Ему в любом случае пора возвращаться обратно к работе эмиссара на сферу Льесальта. Там они смогут во всём разобраться, может, он успеет ей разонравиться, и они разбегутся. Или, возможно, их влечение окажется сильнее норм морали, и они будут вместе.
Как и Яна, он отправился прогуляться – проветрить голову и разработать план дальнейших действий. Но в отличие от энергичной девушки, Агнар не успел начать их реализовывать. Яна опять пропала.
— Может, её на цепь посадить? — невесело предложил он сам себе.
Поиски велись тихо. Темный альв думал: жена просто гуляет, приводит мысли в порядок или засела где с экраном. Однако, чем дольше её искали, тем больше конунг нервничал. Дурное предчувствие начало накрывать тенью. Задушило оно, когда ему сказали:
— А Супостата то отвязали…
Кому мог понадобиться агрессивный непослушный конь? Даже конокрады на подобное счастье не покусятся. А вот его невольная жена, сочетающая в себе тело взрослой альвы и разум малолетней проказницы, могла.
«Куда её понесло?» — над этим мужчина думал не долго. Сразу возник образ озера и потопленных руин, в которые нет ходу. То место считалось священным и неприкасаемым. Даже дети туда не ходили, через бурелом древнего леса. Но светлую альву начало тянуть в то озеро.
Сев на коня, Агнар поскакал следом.
***
Я шла. Вернее, шёл конь, а я очень неумело на нём сидела. Будто на работающей стиральной машине без амортизаторов – трясёт нещадно. Попу отбила, ляжки натерла. А ещё волк – не ведёт, как тогда, а рядом идёт.
— Кто спросит, я просто гуляю, — говорю ему.
В ответ Вантаблэк фыркает и продолжает идти рядом.
— Так, может, начнёшь работать проводником, а?
Волк косится, оценивает и скулит.
Что же не так?
Ответ на этот вопрос вижу через мгновенье. На небе блеснул лакированный бок флалета. Он летел с устрашающей скоростью по направлению к поселению Старому. И прилет кого-то сюда мог быть лишь по одной причине.
— Напоите меня аммиаком, это за мной.
Конь разворачивается с неохотой. Я вообще поражена его послушанию: думала, он меня скинет уже при попытке на него залезть (должна признать, это было убогое зрелище).
В начале Супостат шёл медленно, но тут в его голову залетает мысль, что дома есть еда и вода, и с него снимут чокнутую меня, и конь начинает наращивать скорость. Нарастающие децибелы ужаса моего ора его лишь подгоняют.
Проскакала мимо изумленного Агнара. Успела рассмотреть его отвисшую челюсть и глаза в пол лица. Разворачивается – и за мной. Как же я рада: он искал меня и беспокоился. Я бы рукой хоть помахала, да боюсь гриву отпустить и полететь кувырком.
Успеваем в Старый как раз к приземлению. С лошади меня снимают, чему я благодарна. Супостат тоже благодарен. Дал ногами по спасителям и убёг в поле. Но альвам не до поимки беглеца, все смотрят в небо.
Флалет блеснул жёлтым брюшком в вышине и начал стремительное снижение, почти падение. У самой земли затормозил. Не дожидаясь, пока шасси коснутся земли, дверь распахивается.
Я ожидала увидеть кого угодно: от доктора в белом до взволнованного папаши. Но не мать.
Трусливо прячусь за Агнаром.