— Это я поняла. Я не поняла, куда мне встать и что сделать. Тут нет инструкций для живой батарейки.
Злюсь, так как не могу понять элементарнейшее, до чего додумались люди начала существования сфер. Начинаю с начала просматривать все схемы и материалы, но ничего не нахожу. Разве что…
— Мне кажется или на комнате управления все цепи замыкаются как-то неправильно, — говорю ошарашено, — будто на… источнике питания?
Подрываемся и начинаем поиски чего-то похожего на капсулу, куда меня по всеобщему мнению нужно было уложить. Не нашли. Искали нечто более страшное, похожее на штыри и ремни для удержания буйных на стенах. К счастью не нашли.
— У меня есть идея! — восклицаю и начинаю выгонять всех прочь: — Выйдите пока. Как проверю теорию, всех пущу.
— А это безопасно?
— Конечно! — почему-то мое блестящее фанатизмом инженера лицо не внушает им доверия.
Шустро закрываю за ними перегородку и сажусь в кресло. В принципе, идея не нова – я о ней давно думала. Так называемый парадокс альвов. Мы преобразуем что-то, и это что-то изменяется, не теряя энергии. Что, по сути, не вписывается ни в один известный закон химии и физики. Однако энергия все же теряется, но не так, как это говорится в учебниках. И теряет ее третья сторона.
Когда Агнар начал говорить мне о силе, которую нельзя увидеть, измерить или понять, мне не оставалось ничего, кроме как кивать и не верить. Однако если представить, что нечто такое есть, то почему не предположить, что энергию для трансмутаций дает оно? Поэтому сейчас я просто возьму у него энергию и передам ее машине.
Закрываю глаза. Мои бабочки получаются сами собой, я уже отрепетировала их создание до автоматизма. Но перед тем, как их создать, я…
Сквозь незримые щели, сквозь обшивку и стекла скользят блики солнца. Тьма вокруг сгущается и отбрасывает хмурые тени.
…Протягиваю руки в воображаемую тьму и представляю, как в ладонь скатывается свет и тени. Они куда материальней, чем принято считать, и сейчас они покорны в своем стремлении заполнить меня своей энергией. Я впитываю их как пипетка воду, пока не понимаю, что больше не могу совладать с чем-то настолько необъятным, и отпускаю их из себя.
Ощущаю себя как колония бактерий, которую в соковыжималку запихнули. Жмых на стульчике. Зато вид потрясающий. Все такое аварийно-красненькое и вверх ногами. Хорошо, что я пристегнулась.
Тряхануло!
Вцепляюсь всеми конечностями в кресло и всматриваюсь в вычисления на экране. Много-много цифр и букв, и все очень быстро летят мимо взора за края экрана, сменяясь новыми строчками.
— Получилось? — с надеждой спрашиваю сама себя и получаю ответ в виде нового сотрясения машины.
Агнар ворвался в помещение и, не увидев меня, запаниковал, посмотрел вверх – увидел и запаниковал сильнее. Родители порядка не добавили, ибо наорали на Агнара, что он якобы сгноил их деточку.
— Да снимите меня уже, индигрид вашу по перекиси!
Тут щекочущий нервы красный свет сменился на оптимистично-зеленый, и тряхануло куда сильнее. Меня как бахрому вентилятора подергало туда-сюда, а родителей и мужа поваляло по пыльному полу-потолку.
Вычислительные операции машина завершает и с шумом меняет пол и потолок местами. Мне-то норм, а остальным – аттракцион, за который они жаждут вернуть деньги.
— Вы в порядке? — спрашиваю разбросанные по полу тела.
— Нет, — честно отвечают они. — А ты?
— Да, — встаю и понимаю, что действительно цела. — Так что? Все получилось?
За ответом приходится идти на поверхность. Ответ вышел фундаментальным и материальным.
— Мы же хотели все втайне от сферы Льесальта провернуть, да?
— Хотели, — Агнар, как и я, поражен.
Из озера торчала огромная рогатая антенна с ярко-красным огнем на конце. Такой прыщ не заметить сложно.
Дружно смотрим на густые облака и бросаемся обратно в поселение. Уже через час темные альвы носятся вокруг антенны, выстраивая купол из подручных средств. И мы носимся – меняем план действий.
Итог всех метаний – идем на флалет Агнара (его личный, как я понимаю). Муж собирается переговорить с главами сфер Мидгарта, Йотунхейта и Нидавеллира, чтобы официально обсудить с ними вопрос раскрытия гинингагапы.
Шустро переодеваемся в традиционные яркие тряпки послов. Они сине-желтые со смешными шапочками и широкими поясами. И все блестят драгоценными камнями.
Родителям достаются одежды поскромнее, но такого дикого фасона, что мама артачится. Но после заявления, что ее оставят одну и здесь, она надевает жуткое синее узкое платье с юбкой в пять слоев. Сверху огромная шапка. В ней она похожа на празднично выкрашенный болт.