Она была ребенком, Тамара Мэддокс. Только боги и маленькие дети думают, что они центр Вселенной. Только боги и маленькие дети правы на этот счет.
- Нет никаких шансов… – МакКуин замолчал, его горло необъяснимо сжалось. - Нет никаких шансов пережить это и остаться в живых, и быть в порядке после всего. Верно?
- Почему ты спрашиваешь? – задала вопрос Пэрис, теперь ее голос был как у врача, ставящего диагноз.
- Потому что я бы не смирился, узнав такое о человеке, на котором женился. Я был не вынес. Нет.
- Но ты не Тамара Мэддокс, - просто произнесла она. - Ты не Тамара Шелби.
- Нет. Я не она.
МакКуин сел на кофейный столик перед Пэрис. Он потянулся к ее рукам, и она позволила ему. Он ласкал ее пальцы, ее ладони, скользил вдоль длинной, извилистой линии жизни от основания указательного пальца до запястья. На безымянном пальце на левой руке осталось тонкий след от обручального кольца, снятого недавно.
- Ты любила своего мужа?
- Да, любила, - шепотом ответила Пэрис.
Он погладил пульсирующую точку, слегка трепещущие вены.
- Пэрис… так назвала своего ребенка Веритас.
- Да.
- И ты ее потомок. Вот кто ты, верно? Вот почему ты называешь себя Мэддокс?
- Я Мэддокс. Веритас была моей прапрабабушкой. А, значит, Джейкоб Мэддокс мой прапрадедушка.
- Ты пьешь бурбон. - Он улыбнулся ей, сжимая ее маленькую левую ладонь в своих руках.
- Он в моей крови. Конечно, я его пью. И давай будем откровенными, Купер МакКуин, это отличнейшее пойло.
МакКуин рассмеялся, как и она.
Он поднял ее запястье к своим губам и поцеловал его. Прижимаясь к ее ладони, он произнес: - Предложи мне что-то.
- Я расскажу, что случилось с Тамарой.
Он изогнул бровь.
- Ты много просишь, - ответил он.
- Предложи мне что-то, - теперь произнесла она.
- Ты расскажешь, что случилось с Тамарой, и вернешься в мою постель, и останешься там до утра.
- И так уже почти утро.
- Часа будет достаточно.
- Мне нравится, что ты переживаешь о Тамаре, - призналась Пэрис. - Это делает тебе честь.
- Я пытаюсь купить твое тело за бутылку бурбона.
- Так или иначе я бы поддалась. Называй это подарочной упаковкой.
- Мы заключили сделку?
Пэрис развернула ладонь, и они пожали руки.
- Договорились, - подтвердила она.
- Тамара?
- Позже.
- Ты меня убиваешь.
- Считай это расплатой за историю.
Он был белым. Она была черной. И она была права. У него не было, что ответить, кроме как обхватить руками ее шею и притянуть к себе для поцелуя. Яблоки и лакрица.
МакКуин сказал «до утра», и «до утра» он продержался. Когда все было окончено, и солнце вернулось, он наблюдал, как Пэрис встает с кровати. Она сама застегнула платье, и он задумался, каждая ли женщина, которой он помогал с этой задачей, могла сделать это сама? Одной причиной меньше для мужчины находиться в мире, если женщины сами могли застегнуть платье.
- Хочешь ленту? - Он посмотрел на красную ленту на своих пальцах.
- Можешь оставить себе, - ответила она.
- Я не собираю трофеи от женщин, с которым переспал.
Она потянулась к ленте и забрала ее.
- Ради тебя стоит сделать исключение, - добавил он. - И у меня есть предчувствие, что я больше тебя не увижу. Я прав?
- А ты бы хотел, даже если бы смог?
- Ты собираешься украсть еще одну бутылку моего бурбона?
- Возможно. У тебя отличная коллекция.
- Возвращайся и выпей со мной. Ее будет приятно разделить со знатоком.
- Возможно, я снова тебя увижу. Может, да. А, может, и нет. Пусть судьба за нас решает. А пока… - Она обула туфли на высоком каблуке и сделала реверанс. Она протянула ему свою руку, и он поцеловал тыльную сторону.
- Ты подарила мне странную и незабываемую ночь, - признался он.
- А ты дал мне закончить все, ради чего я пришла. И я закончила. Кончила…
- Ты можешь прийти, чтобы закончить свои дела в любой момент.