Пока Тамара седлала коня, она поняла, что улыбается от уха до уха и так сильно, что заболело лицо. Хорошо быть снова счастливой. Она снова была собой, прежней, до потопа. Только после потопа жизнь стала лучше, так как Леви больше не был конюхом дедушки. Он был ее мужем, ее любовником и источником всего хорошего в ее жизни. Вот почему она не могла перестать прикасаться к нему и почему была так решительно настроена вернуться в его объятия как можно скорее.
Именно в эту секунду.
Тамара пришпорила Рекса, они вышли из конюшни и подошли к террасе.
Леви не смотрел на нее. Даже ухом не повел.
- Муж? – подала голос Тамара и направила Рекса вдоль террасы. - Не правда ли хороший день для конной прогулки?
- Уверен, так и есть. - Леви перелистнул страницу. - А еще день хорош для чтения.
Его глаза были спрятаны за темными солнцезащитными очками, и прядь волос ниспадала на лоб. Его волосы нуждались в стрижке, но она надеялась, что он пока этого не понял. Она любила подлиннее и растрепаннее. Он предупреждал ее, что благодаря семье мамы его волосы будут виться, как у Ширли Темпл, если станут слишком длинными. Тамара хотела увидеть это своими глазами.
Тамара повела Рекса вокруг дома и снова прошагала мимо террасы.
- Однажды я читала книгу, - начала Тамара, благодарная Рексу за его мягкую походку.
- Молодец, детка. А теперь иди и прочитай еще одну.
- Я не закончила. Однажды я прочитала книгу о леди, чей муж был грубым и ужасным.
- Она называлась «Автобиография Тамары Шелби»?
- Могла бы. Эта леди была зла на мужа, потому что он обложил налогом бедных людей в городе. Обложил до смерти. Она умоляла мужа снизить налоги, а он был таким злым и сказал, что сделает это, только если она проедет обнаженной по городу верхом на лошади. Не могу вспомнить ее имя. Ты не помнишь?
Леви захлопнул книгу.
- Ржавая, я пытаюсь читать…
Он снял очки и уставился на нее.
- Леди Годива, - ответила Тамара, ровно сидя обнаженной на коне. - Вот как ее звали. Вспомнила.
- Тамара. Ты голая.
Она улыбнулась.
- Солнышко сияет. Приятный бриз. Отличный день для прогулки нагишом.
- Я только вчера отполировал седло.
- Я отполирую его снова, - пообещала она и поерзала в седле. Рекс фыркнул, и девушка не поняла от смущения или смеха. Леви выглядел немного напуганным, что было одним из его обычных выражений, и одним из ее любимых.
- Сейчас же слазь с коня, иди в дом и оденься, черт возьми.
- Почему? - спросила она, снова пришпорив Рекса, и тот неспешно пошел по двору. - Здесь никого нет кроме тебя. И тебе разве не все равно обнажена я или нет? Ты уже все видел. Это никак на тебя не повлияет, верно?
- Ни на йоту, - подтвердил он, пялясь на ее грудь.
- Кто-то собирается прийти? Боуэн? Ему наплевать на обнаженных девиц.
- Мне плевать, что ему плевать. Мне не плевать. Только трем людям позволено видеть мою жену обнаженной - мне, опять мне и снова мне.
- А как же мой врач? А?
- Врачи не люди. Они врачи. А теперь слезай с коня, иди в дом и оденься.
- Или что?
- Или я стащу тебя с коня и перекину через колено.
- Тогда я выберу второй вариант.
Она на самом деле не думала, что он сделает это. За все время, что он угрожал перекинуть ее через колено, он ни разу не осуществил угрозу. И все же она занервничала, когда Леви отбросил книгу, подошел к ней и стащил с седла.
Несмотря на то, что он грубо с ней обращался, Тамара по какой-то причине не могла перестать смеяться. Смеяться и извиваться, пока Леви нес ее к террасе и толкнул на шезлонг. Тамара перевернулась и встала на четвереньки.
- Я готова, - сказала она.
- К чему? Получить солнечный ожог на заднице?
- Ты сказал, что отшлепаешь меня, - напомнила она, сев на пятки и перебросив волосы через плечо.
Он начал укладывать ее на спину, ее самую любимую позу, когда они услышали громкий хруст и треск, которые говорили о приближении большого грузовика по гравийной дороге.
- Черт. Вот почему мы не должны бегать тут голышом. Иди, - сказал Леви, садясь на колени, чтобы выпустить из-под себя Тамару. Она побежала через заднюю дверь в ванную, где оставила одежду. Она натянула джинсы и любимый радужно-полосатый топ, завязала волосы и ополоснула водой пылающие щеки. Когда она снова прилично выглядела, то вышла на переднее крыльцо и обнаружила там Леви и Боуэна.
- Что случилось? - спросила Тамара, присаживаясь на качели на крыльце.
- Пришло письмо, - ответил Леви. - Тебе.