Но он чертовски гордился собой. Когда наступила осень и похолодало, стало легче. Дети больше не играли на улице, парки опустели. Он твердо решил держаться сколько потребуется, пока не пройдет это влечение. Каждую зависимость можно перебороть силой воли. Каждую. И он тренировался непрерывно. Иногда на несколько недель отказывался от пива. Затем — от своего любимого утреннего кофе. Потом некоторое время он заставлял себя есть хлеб без масла, что давалось с очень большим трудом. После обеда на него часто нападало нестерпимое желание съесть что-нибудь сладкое. В большинстве случаев он разрешал себе крендель с мюсли, или кусок пирожного, или половину плитки шоколада. И от этого он на некоторое время отказался. Он пытался поломать любую привычку, отказываясь от того, что любил.
Когда он заметил, что привык каждый день после обеда засыпать на час, то заставил себя бодрствовать. Каждую закономерность следовало победить. И ему это удалось. Он был человеком с сильной волей. И этой своей чертой он восхищался. Его самосознание было стабильным, пока он не проявлял слабость и не брался за старое.
А сейчас этот чужой маленький мальчик бежал рядом с ним. Совершенно случайно, совершенно добровольно. Его не нужно было заманивать, уговаривать или усыплять, он просто был здесь и просто бежал вместе с ним. Альфреда даже бросило в пот. Он был на пути в дачный поселок, застроенный легкими летними домиками. Зимой домики пустовали. Сейчас там не было ни души.
Его ноги двигались автоматически. У него не было сил сопротивляться.
Сейчас они бежали медленнее. Да и причины торопиться уже не было, скинхеды давно скрылись. Беньямин украдкой посмотрел на мужчину рядом. Он определенно был немного старше, чем папа, и сильнее. И стройнее. Из-за монотонной и малоподвижной работы у конвейера отец располнел и отпустил животик.
Беньямин подумал, что у мужчины странные глаза: он смотрел прямо перед собой, и взгляд у него был какой-то застывший. Хотя вокруг не было ничего особенного, на что можно было бы смотреть. Но он смотрел так, как будто ему предстояло сделать что-то очень сложное, например посадить самолет в тумане, и ему страшно.
Мужчина был очень приятным, в этом Беньямин не сомневался. Хотя ему и было жутковато, что он носит с собой пистолет. Но через секунду Беньямин подумал, что и это тоже здорово. Как в Америке. Как на Диком Западе. Никто никому ничего не может сделать. Можно в любой момент защитить себя. Или спасти другого. Как он спас Беньямина.
— Ты почему не в школе? — неожиданно спросил Альфред.
— Да так просто… — Беньямину вдруг стало стыдно.
— Как? Просто так? Сбежал с занятий?
Беньямин молча кивнул.
— Почему? Боишься контрольной работы?
Беньямин покачал головой и уставился в землю.
— Не-е, я завалил немецкий и математику.
— Ну ладно. Ты завалил две работы. Но это уже в прошлом. А почему же ты сегодня не в школе?
— У меня нет подписи родителей.
— Это не проблема. Не волнуйся, мы все уладим.
Беньямин промолчал. У него, правда, не было ни малейшего представления, как это должно получиться, но он не хотел задавать слишком много вопросов.
Альфред и Беньямин добрались до моста Тойпицер Брюкке. Беньямин остановился.
— Я должен забрать портфель. Эти типы уже точно убежали.
Он хотел повернуться и убежать, но Альфред держал его за руку железной хваткой.
— Момент!
Беньямин вздрогнул от страха.
— Твой портфель мы заберем позже, о’кей? Никто его не украдет. Кроме того он лежит в кустах на берегу и его никто не увидит, потому что при такой собачьей погоде там никто не ходит. — Альфред почувствовал, как его бросило в жар. Сейчас нельзя было допустить ни малейшей ошибки. — В твоих тетрадях уже есть подписи родителей? Например, под прошлыми работами?