— Я знаю, — сказал он, улыбнувшись. — Я вас много раз видел.
— Что вы здесь делаете? — спросила Карла. — Почему вы наблюдаете за детским садом?
— Я наблюдаю не за детским садом. — Он все еще улыбался, и его зубы показались ей слишком желтыми. — Я наблюдаю за вами. И вчера вечером я видел, как вы стояли у окна. Вы выглядели так, словно не могли принять решение. А потом мне показалось, что сейчас вы выйдете, и я ушел.
У нее перехватило дыхание. Ее лицо горело.
— Зачем… Я имею в виду, почему вы ушли?
Его улыбка стала еще шире.
— Вам это и вправду интересно?
Она кивнула.
— Я даже не ожидал… Ну да ладно. Вчера вы показались мне раздраженной. А мне не хотелось разговаривать с вами, когда вы рассержены.
— Сейчас я тоже сержусь.
— Нет, вы не сердитесь. — Он просто утверждал это. Возражать не имело смысла. Счет был в его пользу, и он все еще улыбался. Но странным образом его улыбка не была высокомерной. И он был каким-то не таким. А каким — она не знала.
Внутренний голос кричал ей: «Вот и прекрасно, и на этом — конец. Попрощайся, иди назад в детсад и занимайся детьми. Оставь его, и пусть он отмораживает себе ноги. Этот мужчина намного превосходит тебя, ты по сравнению с ним — ничто. Он — один из тех, кто привык повелевать, и этому ничего противопоставить нельзя».
— Когда у вас заканчивается рабочий день?
— В шесть часов. — Собственно, он должен был знать об этом, если действительно наблюдал за ней. Но это она сообразила уже потом.
— Прекрасно, — сказал он. — Я за вами заеду. И приглашаю вас на ужин.
— Хорошо, — пролепетала Карла, и ее лицо покраснело, словно она искупалась в соусе чили. Затем она отвернулась и побежала через дорогу, даже не заметив, что какая-то машина резко затормозила, чтобы не сбить ее.
Прежде чем зайти в детский сад, она обернулась. Его уже не было. Ей стало стыдно. Ужасно стыдно оттого, что она просто так, ни с того ни с сего, приняла его приглашение. Оттого, что она вроде бы сама бросилась на шею первому встречному. Могла же сказать: «О’кей, в восемь. Но я сначала должна зайти домой, принять душ, накормить кошку». Но она этого не сказала. Потому что никогда не говорила, чего она, собственно, хотела. Теперь придется идти на ужин в джинсах и в пестром полосатом пуловере, который ей связала мать несколько лет назад. С поперечными полосами всех цветов радуги, который немного ее полнил. Но дети любили этот пуловер, потому что для них он был таким красивым и разноцветным.
«Я скажу ему, что передумала, что не пойду с ним на ужин, что мне расхотелось. Кроме того, я только сейчас посмотрела в свой ежедневник и обнаружила, что у меня совсем нет времени…» Но, снимая пальто, она уже знала, что не сделает этого.
Марлис подошла к ней:
— Ну? Что он сказал? Что он педофил, но пока не решил, кого заманит в темный лес на следующей неделе?
— Нет. Он пригласил меня на ужин. Он наблюдал за мной, Марлис, а не за детьми!
Марлис обалдела.
— Ну? И ты что, пойдешь?
Карла утвердительно кивнула, и ей снова стало стыдно, но Марлис решила, что все это очень даже интересно.
— Классно! Только сделай одолжение и не заказывай из-за своей дурацкой скромности то, что подешевле. И возьми себе закуску. И не отказывайся от аперитива. Пей шампанское, а не какое-то дурацкое просекко[15]. Разреши себе то, что в одиночку не в состоянии позволить. Устрой себе прекрасный вечер, наслаждайся жизнью и, пожалуйста, оставь напоследок размышления о том, интересует ли тебя этот тип вообще. Если что, отошьешь его, когда он привезет тебя домой.
Карла кивнула и улыбнулась.
— А куда вы пойдете? — Марлис сейчас по-настоящему заинтересовалась.
— Понятия не имею. Он заедет за мной сюда в шесть.
— Что-о-о? Ты пойдешь в ресторан в этом страшном полосатом пуловере а-ля маленькая Лизочка? Ты что, серьезно?
Ну конечно, Марлис тут же обнаружила слабое место. Марлис никогда бы не позволила кому-нибудь поживиться за свой счет и застать себя врасплох. Она тут же интуитивно отреагировала бы правильно.
— Я не собираюсь наряжаться ради какого-то типа, — попыталась защищаться Карла.
— Не-е. Ради такого типа — нет. Ради себя самой. Ты не сможешь наслаждаться ни едой, ни прекрасным вечером, если будешь выглядеть, как клоун Долли, который только и ждет, что ему вот-вот бросят в морду торт с кремом. Практично, округло, хорошо. Без косметики и вдали от родины. С такой внешностью, с которой работают в детском саду. Карла, ну нельзя так идти в ресторан!