Кай взял ее за руку и потащил за собой.
— Посмотрим сначала на дом. Может, «фиат» входит в его стоимость.
Узкая дорога вела к дому, очертания которого угадывались сквозь густую листву уже со стоянки. Кай и Анна медленно приблизились.
Собственно, это было два дома. Справа от дороги находилось большое продолговатое здание, стоявшее на участке в виде террасы и примыкавшее к горе, на верхние этажи его можно было зайти с двух разных по высоте террас. Второй дом стоял слева от дороги и представлял собой маленькую двухэтажную мельницу, очень высокую и очень узкую. Взаимное расположение обеих строений и гора сзади создавали своего рода внутренний дворик, благодаря чему ансамбль приобретал единство и производил очень романтичное впечатление.
Дом обступали густо поросшие лесом горы, а долина, заканчивающаяся за домом, открывалась только перед ним, в сторону дороги. Рядом с мельницей, извиваясь, протекал ручей, который маленьким водопадом впадал в бассейн, заросший до такой степени, что на первый взгляд его можно было принять за пруд. Ручей вытекал из бассейна в нижней его части и продолжал свой путь по лугам между скалами.
Оба здания со всех сторон заросли плющом и пассифлорой, а рядом с входной дверью буйно разрослись лаванда, розмарин и шалфей.
— Что это такое? — прошептала Анна. — Это рай?
Кай не ответил.
На самой высокой террасе, в этот утренний час уже освещенной ярким солнцем, сидел мужчина. Казалось, что он не обращает ни малейшего внимания на посетителей, поднимавшихся по дороге и находившихся прямо в его поле зрения. Он сидел прямой как палка, не касаясь спинки стула, абсолютно неподвижный и, казалось, полностью сконцентрировавшийся на чем-то. Лишь кисти его рук лежали на краю стола. Он держал перед собой книгу.
«Так читать невозможно, — подумала Анна, — так не читает ни один человек. Это же не удовольствие, не расслабление, это тяжелейшая работа. Инсценировка. Он хочет показать нам, что читает. Наверное, он услышал звук подъезжавшей машины еще тогда, когда мы были на горе. Почему он не поднимает глаза? Почему не смотрит на нас? Почему не откладывает книгу в сторону?».
Он производил впечатление монумента, скульптуры, изваянной Микеланджело из камня. Лицо его было загорелым, что указывало на то, что он, очевидно, почти все время проводил под открытым небом, а белые волосы блестели на солнце.
— Привет, Энрико! — крикнул Кай. — Я привез вам покупательницу. Надеюсь, мы не помешали?
Наконец-то мужчина пошевелился и медленно опустил книгу. На его лице мелькнула улыбка.
— Нет, абсолютно нет, — сказал он. — Смотрите, пожалуйста. Все двери открыты, можете заходить, куда хотите.
Поздороваться с ним за руку было невозможно, поскольку Энрико сидел наверху на террасе, а Кай и Анна стояли внизу на дороге. И хозяин не проявлял ни малейшего намерения спуститься вниз.
«Что-то в нем есть, — подумала Анна. — Харизма. Он похож на красивого, гордого римлянина. Для полноты картины не хватает только тоги и высоко завязанных сандалий. Педераст, наверное. Мужчины, которые так выглядят, всегда педерасты».
— Идем, — сказал Кай. — Я все тебе покажу.
Они вошли в главное здание и оказались в кухне. Маленькое помещение со столетними потолочными балками и неровными стенами из природного камня. Перемычки крохотных окон были настолько кривыми, что казались сошедшими со старинной картины. Свет попадал на кухню главным образом через застекленную дверь, которая сейчас была распахнута настежь. Несмотря на то что на улице с каждой минутой становилось все теплее, в кухне было очень холодно. В углу находилась каменная скамья, а перед ней стоял стол из тяжелого струганого каштанового дерева. Анне сразу же бросилась в глаза фотография, висевшая над скамьей. На ней была изображена молодая женщина приблизительно того же возраста, как и Анна, державшая бокал с вином, и вид у нее был задумчивый. Фотография была красивой и необыкновенно яркой, однако на древней стене производила впечатление инородного тела. Рабочая плита тоже была сделана из тяжелого камня, перегородка за плитой — из грубого маттоне[33].
Явно самодельные дверцы шкафа дополняли образ простой деревенской кухни прошлого века. Кухонный шкафчик заменяла узкая полка, подвешенная к потолку на тяжелых цепях. Тарелки и чашки на ней качались при малейшем сквозняке.
Узкая винтовая каменная лестница вела на второй этаж, где в глаза сразу же бросался большой, но очень простой камин. Прекрасный пол из старого кирпича прекрасно сочетался с отреставрированным шкафом и двумя маленькими креслами, стоявшими у окна. Оттуда открывался прекрасный вид на протекавший далеко внизу ручей и маленькую мельницу. В спальне стояли роскошная двуспальная кровать и комод.