Ничто не украшало эту станцию; низкое бурого цвета здание и одинокий тополь. Измученных лошадей заменили свежими, и трое мужчин в темных костюмах — миссионеры, как представились они Абигейл — уселись на сиденье, учтиво оставив для нее место.
Новый кучер не позволил ей сесть рядом с ним.
— Это не место для леди. Могут появиться индейцы. Или преступники. Тут никогда ничего не знаешь заранее.
Последний отрезок долгого древнего пути Абигейл провела внутри дилижанса, пытаясь уснуть, пытаясь думать о будущем муже, который предположительно ждет ее в Техасе. Она прислушивалась и к миссионерам, серьезно обсуждающим проблему людских душ. Она была уверена, что у нее нет души. Она считала, что и у Натаниэля не было души. Она не говорила об этом с миссионерами, хотя один из них, тот, что посимпатичней, очень хотел побеседовать с ней о ее собственной бессмертной душе.
Они должны были достигнуть Гринвуда назавтра. Мистер Меррит, брачный агент, встретит ее. Он писал, что несколько других невест примерно в то же самое время приедут из Индианы, Огайо, Миссури. Холостяки Гринвуда и окрестных мест, не желающие больше оставаться холостяками, уже будут там, готовые выбирать невест. Мистер Меррит всячески старался уверить Абигейл в том, что он забронировал все комнаты в единственном отеле Гринвуда и что его преподобие мистер Райт, его старый друг, давно наготове.
На последней остановке по пути в Гринвуд в распоряжении Абигейл оказалась вся спальня, но она не разделась и даже не прилегла. Все еще полная луна, сияющая в окне, не дала ей уснуть, но она не уснула бы и в полной темноте. Когда во всем доме затих шум, она накинула на плечи шаль и вышла в прохладную ночь прерии.
Натаниэль мертв, и она не знает, кто она такая. Даже на этой огромной земле со всеми ее возможностями она не одно и не другое, и не третье, и ее никогда не будет снова. Натаниэль мертв, это единственное, в чем она уверена.
Порывы ветра сбивали ее с пути. Во рту ощущался медный привкус. Увиденное на Западе казалось ей многогранным и многослойным. Это и бесчисленные звезды, каждая из которых больше, чем она, это и луна, переполненная жгучей печалью. Натаниэль мертв. Что-то жужжит рядом, окружает ее. Мухи, подумала Абигейл.
— Дилижанс отправляется, мисс, — раздался голос в в четыре часа утра. Он сопровождался громким, настойчивым стуком в дверь. Только тогда Абигейл очнулась.
— Через десять минут.
Голос уже удалялся.
Абигейл быстро сменила платье, заколола волосы. У нее болели руки, слабый кофе за завтраком оказался не в силах удалить металлический привкус с языка.
Но отправление задержалось: одна из лошадей пала. Ее тело было покрыто множеством мелких припухлостей.
— Никогда прежде мухи не нападали ночью, — заметил начальник станции, а его жена рассказала, что у котенка, которого она нашла прошлой весной, туловище было усеяно открытыми ранами, а опухшие глаза заплыли… - Одну из вечерней упряжки лошадей запрягают снова.
Лишь к пяти путники снова оказались в дороге.
Мужчина, который сидел рядом с Абигейл, надвинул на глаза шляпу, скрестил руки на груди и начал похрапывать прежде, чем дилижанс успел набрать скорость. Но Абигейл знает, что он наблюдает за ней.
Только в полдень Абигейл проснулась. Как всегда, первой ее мыслью при пробуждении было: Натаниэль мертв.
Еще два джентльмена присоединились к ним после обеда. Каждый старался галантно пропустить Абигейл в дилижанс, однако она держалась позади, изображая некоторое смущение. Как только новый кучер забрался на высокое сиденье и взял в руки поводья, Абигейл внезапно поняла, что он вполне мог уехать и без нее, не заметив того, что она не заняла своего места. Интересно, думает она, какой выход нашел бы тогда мистер Эндрю Меррит?
— Сэр, — зная, как это делается, на этот раз она обратилась непосредственно к кучеру. — Можно мне сесть рядом с вами?
Он насмешливо посмотрел на нее сверху вниз. Лошади нетерпеливо ржали.
— Сэр, — повторяет Абигейл. — Пожалуйста, разрешите мне ехать рядом с вами.
Он усмехнулся:
— Ладно, почему бы и нет, маленькая леди. Я буду рад компании.
— Осторожно, Дрейк, — вмешивается начальник станции. — Она одна из девушек Меррита. Она заказана и куплена.
— Подсади ее.
Руки легли на талию слишком фамильярно, зато она мгновенно оказалась на сиденье. Ее сумка уже внутри дилижанса; начальник станции закрыл дверцу и придержал ее, пока изнутри дверцу заперли на задвижку. Кучер щелкнул поводьями, и лошади понеслись вскачь.
Придерживая шляпу рукой, Абигейл громко крикнула: