Какое-то время она молчала.
— Говорят, вы, северяне, бесстрашны. И все-таки…
— В наших сказаниях герои дают обет не отступать ни на шаг. Только вперед, моя госпожа, — сказал Харальдр. — Когда я был там один, а вы и все остальные, как я думал, умерли, я поклялся поступать точно так же.
Александра кивнула, возвращая рог:
— Тогда не буду надоедать вопросами. Я вижу, ты не передумал идти через пустыню.
Темень стояла у нее на душе. Харальдру подумалось — и уже не впервые — были ли их отношения с принцем Брайениусом просто симпатией двух родственников, или же за этим крылось нечто большее?
Собравшись с духом, Александра стряхнула с себя мрачное настроение.
— Ну что ж, — воскликнула она, обращаясь ко всем. — Какие бы козни нам ни строили — тетя ли, демон, плохая погода — до Кашгара мы добрались. Отец Базиль желает вознести молитву, я — выкупаться, а вместе нам не мешает поесть, прежде чем думать что-то насчет дальнейшего похода или про шелковичных червей. — Она взмахнула рукой, давая команду отправляться. — Харальдр, держись сзади. Вы, отец Базиль, если желаете, займите место сбоку. И да будет ясно каждому всаднику и каждой лошади: держаться достойно и вид иметь самый гордый. Вступим в Кашгар как господа, а не как изгнанники!
Один из конюхов извлек откуда-то знамя, развернул его и передал древко Харальдру. Пурпурный шелк — цвет и гордость Византии — возреял на ветру. Александра и ее отряд въезжали а Кашгар. Харальдр видел лицо Александры, исполненное величия, и не мог отвести от него восторженных глаз. Ему это чем-то напоминало триумфальное шествие в Миклагарде, где вождь варягов, имеющий привилегию сопровождать в бою императора, скачет вслед за Его Величеством на белом коне, а следом шествует вся гвардия — алые одежды, топоры сияют.
Может быть, их путешествие закончится благополучно. В таком случае Тор получит белого жеребца, да еще и кобылицу впридачу.
Подступы к городу охранялись, и постов оказалось даже больше, чем ожидал скандинав, а караульные въедливей. Какой только народ не проходил через Кашгар! И, конечно же, всем было на руку, чтобы в городе всегда было спокойно, сыто и благополучно. Заслышав окрик, Александра вначале окоротила караульных взглядом, а затем снисходительно швырнула начальнику кошелек.
«Такая хрупкая на вид, — думал Харальдр, — и в то же время сколько в ней силы. Как цепь, на которую взят настоящий волк Фенрир. Голова надменно поднята, волосы волной струятся по стройной спине, и вид такой величавый и неприступный… Ну чем не царствующая особа?»
Горделиво расправив плечи, отряд — гордость Миклагарда — гарцевал через базар. Сияющая на солнце медь, тонкая вышивка, аппетитно лоснящиеся фрукты. А народ — бесчисленный, разноязыкий, разномастный — что-то притих. Рассматривают…
Александра раскинулась на подушках, давая служанкам возможность закончить с сушкой волос. Мягко играли наливом фрукты на серебряных блюдах, щербет был подан по-персидски — в запотевшем кувшине тонкого стекла. Персия чувствовалась здесь во всем: в фасоне голубой облицовочной плитки, во всей этой роскоши, предоставляемой к услугам гостей, откуда бы те ни прибыли, с гор или из Такла-Макана — знай плати! Судя по доспехам и оружию стражи, этот торговый город принадлежит, скорее всего, персам и аббасидам. Свидетельством тому и многочисленные мечети. Или взять тот же рокот, поднявшийся на базаре при их появлении («Женщина, да еще во главе процессии!»).
Александра предвидела связанные со всем этим затруднения. Она рассчитывала, что во всех случаях, когда предпочтительнее будет присутствие именно принца, а не принцессы, за дело будет браться Брайениус. Теперь же придется быть единой в двух лицах. Поднявшись, Александра жестом повелела: одеваться! Служанки повиновались с явной неохотой. Подали плащ, поднесли сапожки, шальвары (вначале навязывали женское платье, но она настояла на своем). Шальвары оказались из черного шелка. Они одели ее бедра настолько плотно, что Александра вздрогнула, ощутив легчайшее прикосновение ткани к коже; со времени отъезда из Византии она надевала подобное впервые.
Отец Базиль дожидался в наружных комнатах.
— Надеюсь, вы и за меня вознесли молитву? — улыбнулась Александра.
Тот кивнул с таким видом, что, дескать, и спрашивать не стоит. Отмахнувшись от предложенного вина, оба молча дождались, пока принесут свежий щербет. Как только комната опустела, отец Базиль вместе с подушкой переместился поближе к Александре.
— Вы обратили внимание на доспехи охраны? — начал он, обращаясь на греческом. — Кашгар нынче принадлежит мусульманам, но за прошедшие годы он менял хозяев несколько раз. Уже после того, как западные соседи вытеснили отсюда Поднебесную империю, я сталкивался в Самарканде со следами их владычества. Я имею в виду воинов из Страны Снегов, уйгур, сюнь-ну. Это было что-то страшное. Когда город находился во власти мусульман…