— Не могу. Здесь драконы, — Джел мельком оглянулась на Острокрыла. — «Умоляю тебя, не вмешивайся», — думала она.
— Я разочарован в тебе. Выпутывайся, как можешь, и сразу ко мне. У меня есть что тебе сказать. — Могурн прервал связь.
Глаза Острокрыла смотрели поверх широких ноздрей.
— Понятно, — сказал он. — Ты должна держать перед кем-то ответ на корабле. Но тебе не хочется. Я прав? — взгляд буравил Джел. — Маленькая Джел, давай слетаем куда-нибудь. Я, пожалуй, смогу тебе пригодиться.
Джел тревожно уставилась не него, напуганная таким предложением.
— Как? Ни за что!
— Я теперь твой слуга, Джел, ведь мы обменялись именами. И ты в самом деле должна отправился со мной. Наш долг выручать друг друга, насколько это в наших силах, — голос у дракона звучал предельно искренне.
— А с чего это я должна тебе верить? топнув ногой, сердито спросила Джел.
— Я единственный, кто есть у тебя на данный момент, — сказал дракон веско.
Джел почувствовала, что ее гнев не смотря ни на что идет на убыль. В душе она действительно была на прочь отправиться с этим драконом, даром что он посягнул на ее жизнь. Джел покосилась на монстра: немигающие глазища, большая голова, покрытая роговым панцирем. Понятно, такому и страшиться нечего, и врать ей ни к чему.
— Я полагаю, — заметила она осторожно, — ты обещаешь не нападать на меня? Я поверю.
— Никто не застрахован от нападения, — сказал Острокрыл.
Джел растерялась. Ответ прозвучал честно. Но какой у нее в этот момент может быть выбор?
— Не сказать, что я очень уж тебе верю, — сказала она, — но что у тебя на уме?
— Забирайся мне на спину, — дракон неуклюже пригнулся, и Джел, постояв какое-то время в нерешительности, взобралась на спину и уселась как раз перед крыльями. Руками взялась за шею.
— Смотри, держись крепко, — предупредил дракон и, расправив крылья, поднялся в ночное небо.
Джел сидела цепко, голова шла кругом от противоречивых чувств: и страх, и облегчение. Ветер звонко пел в ушах, а от движения мышц-валунов в душу входило блаженное спокойствие. Джел непроизвольно ерзала ладонями по гладким, будто шлифованным чешуйчатым пластинам.
— Мне нравится, когда почесывают за ушами, — сказал дракон, не прерывая полета.
— Тьфу, ерунда какая, — сказала Джел, мгновенно отдернув руки.
Они летели очень низко. Навстречу мчался горный пейзаж, выступы скал и темные ущелья. Дракон сделал плавный поворот, снижаясь по наклонной. Джел затаила дыхание. Внизу открылась ночная долина.
— Куда мы летим? — прокричала она.
Дракон в ответ лишь выплюнул язык пламени.
Сбавив скорость, они вошли в завесу тумана. Джел почувствовала, что ощущение времени начинает любопытным образом смещаться, или размываться. Похоже, что в гуще этой завесы светили звезды, и заметно было, как скользят, расступаясь, коридоры каменных стен. Вот завеса, воссияв, растаяла, и они влетели в волшебную долину — а ночь чудесная, ясная. Острокрыл летел, придерживаясь россыпи золотистой пыли, сияющей в воздухе. А внизу виднелись деревья, сучья которых венчали огоньки. Над головой перекрещивалась взвесь невесомых паутинок, сплетающихся в подобие нескончаемой арки, под которой летел дракон, едва заметно помахивая крыльями.
— Тебе нравится? — спросил он горделиво.
Джел в восхищенном изумлении вертела головой по сторонам. Справа в тихий звездный пруд ронял свои воды небольшой водопад. В пруду плескались несколько необычного вида созданий.
— Красота, ничего не скажешь, — согласилась она. — А что мы здесь делаем?
Острокрыл, выгнув шею, обернулся к наезднице:
— Маленькая, — сказал он. — Хотелось бы запомнить твое имя. Как оно там?
— Джел, — сообщила она натянуто и заметила огонек в его глазах. Подсмеивается? Джел зарделась, чувствуя — что, — гнев? Возможно. Хотя какой-то странный, полный тепла.
— Маленькая… — опять начал было дракон.
— Перестань звать меня «маленькой»! — вот уж это она крикнула всерьез.
— Да что ты, что ты! — воскликнул дракон. — Неужели не ясно? Я зову тебя так исключительно из расположения, маленькая Джел.
— Какое там расположение?
— Это ты сейчас так говоришь, Джел, Однако мы отправились в путь, чтобы ты как-то изменила свое мнение.
Джел, вскинув голову, дерзко посмотрела дракону в глаза.
— Ха! — сказала она.
Их взгляды встретились, и она будто провалилась в бездну этих налитых светом глаз — далеко вниз, в извивы чужого сознания, ума, наблюдающего за ней прямо как в том аппарате слияния.
Однако на этот раз омут сознания оказался неизмеримо глубже. Такого ей еще испытывать не приходилось. И еще чувствовалось, как что-то доброе наблюдает за ней с теплым интересом, без насмешки или затаенной враждебности. Уловив в призме чужого сознания отраженные отблики себя самой, Джел вдруг поняла, насколько глубоко вглядывается в нее непрошеный наблюдатель, проникая в самое сокровенное. Она вздрогнула, и это непроизвольное движение по извивам чужого ума, словно эхо, возвратилось ощущением живого сочувствия. Джел, смутившись, поспешила высвободиться из контакта с глазами дракона, и сидела, недоуменно моргая.