Александра снова рассмеялась. Священник священником, но отец Базиль был к тому же еще и персом. А назовите перса, который не встрепенется и не заерзает от волнения при одном лишь упоминании о конном поло! Они завезли эту игру в Византию, проникли с ней всюду, где только есть люди — неважно, знать или простолюдины — располагающие на то лошадьми и готовые рисковать (а без риска какая игра?). Женщина, играющая в конное поло, в Византии явление достаточно редкое. Но Александра слышала, что и в империи Цинь дело обстоит примерно так же. С болью вспомнилось: дома этой игре ее научил Брайениус.
— Что ж, тогда и я приму участие? — спросила она. Если спрятать волосы под шапкой, можно будет сойти за юношу. Тем более, что за время перехода она похудела настолько, что ее действительно можно не отличить от мальчика. Подумав об этом, Александра положила в рот еще один леденчик.
Отец Базиль покачал головой.
— Эта игра, моя госпожа, из тех, что любят кочевые племена на берегах Окса. Она напоминает скорее сражение, чем забаву. Не редкость и человеческие жертвы. И вместо мяча у них используется туша убитого козла.
Александра брезгливо поморщилась, тут же, однако, решив, что впредь подобных гримас быть не должно.
Надо заставить себя относиться к игре как к развлечению храбрых мужчин, а не как к варварскому игрищу. Или, если угодно, как к одному из способов составить разговор с купцами, от которых в конечном итоге будет зависеть, удачно или нет сложится их поход через пустыню.
— Когда начинается эта игра? — спросила она.
— Сегодня, ближе к вечеру.
— Нам надо быть там.
Когда конюхи, получив оплату, собрались уже обратно в горы, Александра и отец Базиль решили дать оставшимся людям отдых. Харальдр, двое уцелевших его соплеменников-варягов, несколько греков и пара горцев, ни с того ни с сего примкнувших к отряду, получили возможность погулять по базару, побродить по городским улицам. После строгих, упорядоченных торговых рядов Византии восточные базары Александру попросту ошеломляли. Алеппо был великолепен, Самарканд просто чудо. Но Самарканд — это, по крайней мере, Персия.
В Кашгаре Александра впервые наблюдала такое диковинное, пестрое скопление племен и языков, от хинди до синь-ну. Ламы из Страны Снегов, персидские купцы, даже люди из империи Цинь — страны, куда им предстояло еще добраться. Очевидно, она и ее офицеры были единственными в этом городе уроженцами Запада, и их более светлая кожа и округлые глаза — судя то тому, как здесь перешептывались меж собой и тыкали в их сторону пальцами — воспринимались как нечто невиданное. Варяги… Да, попытайся светловолосый великан Харальдр успокоить ребенка, разревевшегося при его виде от испуга, он мог бы вполне нарваться на скандал.
Александра держала ладонь на рукояти подаренного аббатом меча и была втайне рада, что нацепила его. Каждый встречный теперь видел в ней лишь щеголеватого безусого юнца, может быть, излишне хрупкого сложения.
Торговые ряды ломились от изобилия. На одной лишь рыночной площади места было достаточно, чтобы разместить целый полк торговцев. Тончайшие ткани с блестками соседствовали с чеканными подносами и кувшинами; чудесное свечение исходило от лазуритов, солнце играло на нефритовых и рубиновых украшениях. Смертоносные острия клинков отстреливали слепящие блики. И надо всем этим, не утихая ни на миг, реял густой гул голосов. Люди торговались, ссорились, божились, улюлюкали, сплетничали, просто чесали языки, чтобы как-то скоротать время.
От этого неуемного гомона веяло чем-то родным. Видно, азиаты такие же любители поболтать, что и греки. Отец Базиль беспрестанно сновал, выведывая новости (дело очень полезное, хотя священнослужителю как-то не очень к лицу), и то и дело подносил их Александре. Вон тот человек в шубе из козьего меха — тот, с которого не спускает бдительных глаз стража — он из кафиров, прибывших на север за покупками (а возможно, что и красть коней). Более того, он прибыл как сопровождающий именитого купца и его сводного брата — по слухам, короля кафиров. Глядя на этого немытого, жуликоватого оборванца, Александра неприязненно подумала, насколько все-таки бессовестны хвастливые заявления этого народца, что они, дескать, прямые потомки Александра Македонского. Тьфу, хуже лжи!
— Я услышал, моя принцесса, — послышался вблизи шепот отца Базиля, — что сегодняшняя игра — затея короля кафиров. Это будто бы его прощальный подарок своему народу, который он собирается покинуть, поскольку отправляется на Край Света.