Он не пошевелился. И это его не впечатлило. Вайпер не из тех мужчин, что поддаются на уловки женщины. Лола глубоко укоренилась в их образе жизни, с соответствующей репутацией, и он не собирался смешивать бизнес с удовольствием. Кроме того, она не в его вкусе.
— Тебе придется нянчиться с ней всю ночь или ты сможешь уехать ненадолго? — спросила она, глядя на него с предвкушением.
Вайпер не был святым. Будь он в настроении, то трахнул бы любую желающую женщину. Но почему он должен довольствоваться тощей сучкой с фальшивыми сиськами, когда настоящая женщина всего в нескольких футах от него? Конечно, тот факт, что Пеппер девственница и ненавидела его до глубины души, не поможет ему в ближайшее время стать счастливым.
— Мы как раз собирались уходить, — сказал Вайпер. — Спейд, этот адрес засвечен, так что будь осторожен.
— Обязательно.
Вайпер поманил Пеппер пальцем. Она по широкой дуге обошла тела и направилась к нему, слегка прихрамывая.
— Готова идти? — спросил он ее.
Она кивнула. Он практически чувствовал ее дискомфорт, когда она бочком подошла к нему. Она была такой чертовски милой.
Лола скрестила руки на груди, глядя на Пеппер взглядом, полным чистой злобы.
— Я знаю Вайпера. Поверь мне, он не хочет тебя. Ты всего лишь зарплата.
— Разве я просил тебя говорить за меня? — спросил он.
— Я не права?
— Следи за собой. — Вайпер устал от этой игры. — Разве тебе не нужно работать? — Ему нужно убраться из этого захудалого городишки, пока не появились новые наемники.
— Могу избавить тебя от головной боли, — предложила Лола. — Хочешь, я добавлю ее к списку погибших? Никакой дополнительной платы, для тебя. — Она дернула Пеппер за край платья, заставив ее ахнуть. Он удивился, когда та прижалась к нему для безопасности, ее маленькие кулачки сжимали его футболку. Ее порыв застал его врасплох. Но ему понравилось, что Пеппер искала у него защиты. И не только потому, что ему платили за это.
— Ты начинаешь меня бесить, Лола. Не глупи. — Он положил руку на поясницу Пеппер, ведя ее к выходу. — Держись поближе ко мне, ладно?
Они вышли из гостиничного номера. Водитель бригады уборщиков держал машину на холостом ходу неподалеку, и лучи света от нее заливали старый бетон. Пребывание на открытом пространстве выводило Вайпера из себя. Он осмотрел крыши домов, улицы и решил, что каждый прохожий — подозреваемый. Уличный фонарь перед отелем то вспыхивал, то гас в темноте, насекомые жужжали в скудном свете. Он шел быстро, высматривая подходящую машину, чтобы они могли выехать на дорогу. Пеппер старалась не отставать, но было ясно, что у нее пара травм. Нет времени останавливаться и проверять, пока они не окажутся в безопасном месте.
— Кто были эти люди? — спросила она.
— Бригада уборщиков.
— Той женщине я не очень-то понравилась.
Вайпер усмехнулся.
— Она просто приревновала. — Он наклонился, чтобы заглянуть в пассажирское окно «Форда-Мустанга». Прекрасно.
— С чего бы ей ревновать ко мне? Она такая идеальная.
Он вскрыл замок, открыл дверцу и уселся на сиденье, чтобы включить зажигание. Когда мотор заурчал, он перебрался на водительское сиденье.
— Давай, залезай.
Пеппер села на пассажирское место и закрыла дверцу. Только мягкий свет от приборной доски разрезал темноту.
— Ты мне не ответил, — сказала она. — Почему она ревновала?
Он знал, что Пеппер не обладала уличной смекалкой, но для избалованной богатой девушки она казалась не слишком умной. Вайпер слегка повернулся в сторону.
— Лоле нравится быть в центре внимания. Она злилась, что ты привлекаешь меня больше, чем она.
— С чего бы ей так думать?
Он прищурился. Она действительно не притворяется?
— Потому что это правда.
Пеппер приоткрыла рот, когда осознала его слова. На этот раз она не нашлась, что сказать. Вайпер нажал на газ и направил великолепную новую машину на проезжую часть.
По мере того, как они удалялись от маленького туристического городка, улицы становились пустынными. Легкая морось и плотный покров облаков закрывали луну и звезды. Открытая дорога, темнота, тишина — единственные и верные спутники Вайпера на протяжении многих лет. Иногда он позволял себе задуматься, представить, как изменилась бы его жизнь, если бы у него было нормальное детство. В свои тридцать четыре года он, вероятно, уже женился бы и имел несколько детей. Работал бы бухгалтером или, может быть, делал что-то своими руками. Трудно представить себя в окружении семьи, почти невозможно вообразить себя дающим и получающим любовь. Сама мысль о семье душила его. Стал бы он менять свою свободу, бесконечные путешествия и уникальные навыки на одну женщину? Как бы сильно он ни ненавидел свое прошлое, возможно, все так и должно быть. Ему никак не удавалось смириться с образом семейного человека, живущего в пригороде и улыбающегося своим придуркам-соседям, когда они выносят мусор. На хрен такая жизнь.