— Полагаю, наемные убийцы умеют использовать женщин. Нет никакого смысла на самом деле открываться и приближаться, верно? — Ее сарказм не ускользнул от него.
Он схватил ее обеими руками за плечи, удерживая перед собой. Небо потемнело с тех пор, как солнце скрылось за горизонтом, оставив их в полутьме.
— У меня была нелегкая жизнь. У такой девушки как ты, она вызовет по большей части кошмары, и я пытаюсь защитить тебя от этого дерьма. Я никогда ни о ком не заботился — до тебя.
Она с трудом сглотнула, ее гнев улетучился.
— Тогда перестань возводить стены, Вайпер.
Они сели на его огромный диван, который был застелен простынями и подушками.
— Если ты хочешь знать про этот чертов шрам, я тебе расскажу. Когда я был ребенком, лет десяти, думаю, беременная собака попала в наш лагерь. Мы удивились, когда нам позволили ее оставить. Через месяц у нее родилось пять щенков, черных с белыми пятнами. Я все еще помню их, как будто это происходило вчера.
— Это так мило.
Он нахмурился.
— Через полгода нас привели на главный двор. Один из вожаков вывел мать-собаку и щенков. Он приказал нам убить их. Такое вот испытание, чтобы научить нас блокировать эмоции и напомнить, что любовь делает нас слабыми.
Пеппер прикрыла ладонями нос и рот.
— О боже, он порезал тебя за то, что ты плакал?
— Я не плакал. Даже не вздрогнул. Я кое-что знал.
— Тогда откуда у тебя этот шрам?
— Они забыли одного из щенков. Я спрятал его в своей хижине и старался держать в безопасности, но когда он вырос, ему захотелось поиграть, и я не смог заставить его замолчать. Когда они узнали, что я сделал, меня избили и заставили смотреть, как убивают щенка, а затем использовали мачете, чтобы порезать мое лицо.
— Зачем им это делать?
— В назидание остальным ребятам, чтобы они не нарушали правил. Видимое напоминание.
Эти придурки уничтожили его тело и душу. Но теперь Вайпер стал мужчиной и никогда больше не станет жертвой. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, не нуждаясь в сочувствии Пеппер.
— Где теперь эти мерзкие люди?
— Они мертвы. Все до единого.
— Ох. Как они умерли? — спросила она.
— Я убил их.
Ему пришлось долго ждать. Только когда физически окреп, после долгих лет тренировок, он осмелился дать отпор. Они превратили его в злобное животное, не задумываясь о долгосрочных последствиях. Воспоминания о том дне, когда он отомстил и уничтожил их злые жизни, до сих пор вызывали в нем дикую радость. С тех пор он только и делал, что убивал.
Он ожидал, что Пеппер отвернется с отвращением, осудит его, возненавидит. Нелегко делиться такими темными секретами. Вместо этого она встала и обняла его за талию.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Я даже представить себе не могу, как можно так жить. Ни один ребенок не должен пройти через то, через что прошел ты.
— Теперь ты знаешь, — произнес он, пытаясь изобразить равнодушие.
Она прижалась головой к его обнаженной груди. Он слегка обнял ее. Когда она начала целовать, медленно, чувственно, его эмоции сменились похотью. Страсть зрела в воздухе, питая их взаимное желание.
— Пеппер, не начинай то, что не можешь закончить. Я уже говорил, что ты моя, поэтому мне остается только сдерживаться так долго, как смогу.
— Может быть, я не хочу, чтобы ты сдерживался.
Если уж кто кого использует, так это она. Не может быть, чтобы такая хорошая девушка как Пеппер, хотела чего-то большего, чем интрижка с таким мужчиной, как Вайпер. Конечно, она права — она заслуживала большего; она заслуживала мужчину, который не был сломлен. Но он не откажет ей, не тогда, когда еле сдерживался, не переставая вспоминать ее тихие стоны при их совместном принятии душа.
— Сними футболку, — попросил он. — Я хочу видеть твою грудь.
Она даже не стала спорить, стянув через голову футболку и бросив ее на диван. Черт, она выглядела превосходно, тело, не страдающее худобой, со всеми мягкими изгибами и молочно-белой плотью. Пеппер была олицетворением юности и невинности. И он должен заявить на нее права, хотя и знал, что не заслуживает ее.
— Ты больше не стесняешься?
Пеппер покачала головой.
— Ты первый мужчина, который заставил меня почувствовать себя красивой в моем собственном теле. Надеюсь, ты не врал.
Он потер свою твердую, как камень, эрекцию, расположившуюся по диагонали в его штанах для бега.
— Мне не нужно лгать. Если бы не хотел тебя, я бы не позволил тебе прикоснуться ко мне.
— Ты хочешь меня сейчас?
Вайпер зарычал, притягивая ее к себе. Он никогда раньше не брал девственницу и за последние несколько дней не думал ни о чем другом.