- Рацию, - резко заметил Беннетт. - А это очень дорогая…
Дикстер ухмыльнулся, хлопнул адъютанта по спине.
- Запиши на мой счет. Очень хорошо, молодой человек. Можете забрать свое радио. Договорились. Что-нибудь еще нужно?
В его голосе сквозила нескрываемая ирония. Дайен, к счастью, был слишком напряжен и возбужден, чтобы это заметить.
- Нет, сэр. Благодарю.
Очередной взрыв, раздавшийся уже гораздо ближе, заставил .их всех пригнуться, осыпав генерала облаком искр. Беннетт торопливо смахнул их с формы, причитая по поводу многочисленных прожженных дырок. С учетом того, что форма и так была измята и покрыта пятнами копоти, пота и крови, Дикстер не мог сказать, что несколько дырок имеют такое уж значение.
- Тебе лучше уходить, сынок. Нет… не надо прощаться. Это к неудаче.
- Да, сэр. Благодарю, сэр. Я… - Дайен протянул руку, которую генерал пожал с угрюмым видом. - Скоро увидимся, сэр.
Засунув рацию в карман комбинезона, Дайен пробрался сквозь дебри обломков и тел и вернулся в комнату пилотов и в коридор, связывающий палубы «Чарли» и «Дельта».
- Интересный юноша, - заметил Дикстер, глядя ему вслед. - Жаль, что я не увижу, что с ним будет.
- «Ятаган», ваш компьютер не дал правильный кодовый позывной. Остановитесь и назовите себя.
Правильный кодовый позывной. Мейгри выругалась про себя, отметив при этом, что в последнее время слишком часто этим занимается. Что, черт возьми, творится? Почему они заменили эти проклятые позывные? Потом она вспомнила. Кое-кто из наемников, в том числе и друг Дайена Таск, улетели на угнанных «Ятаганах». Им дали позывные, когда они были на стороне ангелов, когда они сражались за Сагана в его битве против коразианцев. И теперь вполне логично с их стороны заменить позывные, когда наемники против Сагана. Нельзя пускать волка в овчарню «Непокорного».
- Что ж, стало быть, я волк, - мрачно сказала себе Мейгри. - И я все равно сяду, с позывным или без него.
Она задумалась о том, что делать. Замаскироваться, прорваться обманом… К черту. Слишком уж она устала. Устала, да и проголодалась вдобавок.
- Послушайте меня, кто бы вы ни были и какое бы звание ни носили, - сказала она напряженно, холодным тоном, - вам лучше хорошенько посмотреть на свои знаки различия, потому что не быть вам больше ни лейтенантом, ни капралом, ни сержантом, если вы не подчинитесь моему приказу. Я - леди Мейгри Морианна, и лечу я на космоплане, дырявом, как решето. Даже если я не знаю вашего долбаного позывного, - а я его не знаю, поскольку сражалась с коразианцами, - я сяду. А если вы решите помешать мне, Командующий лично отдаст приказ о вашем расстреле.
Глубоко вдохнув, она почти промурлыкала:
- Ну а теперь вы дадите мне разрешение на посадку? - Мейгри откинулась на спинку.
После некоторой паузы послышался голос:
- Вам разрешена посадка, ваша милость. Аварийная техника в готовности.
- Благодарю. И я хотела бы, чтобы меня встретил наряд военной полиции.
- Повторите последние…
- Вы меня поняли.
Мейгри отключила связь. Лучше держать его в подвешенном состоянии, не дать ему время обратиться к старшему офицеру, который мог бы вспомнить, что она хоть и привилегированная пленница, но все-таки пленница, и выделять вооруженное подразделение под ее командование не следует. Остается надеяться, что на «Непокорном» такая неразбериха, что они бездумно выполнят ее приказ. Если нет или если Саган уже успел с ними связаться, вполне вероятно, что вооруженный наряд будет ее поджидать, чтобы доставить в карцер.
Мейгри коснулась покраснения на коже, оставшегося от цепочки звездного камня. Она вызвала в памяти образ камня. Он светил ясным, лучистым, исходящим изнутри его самого бело-голубым светом. Этот успокаивающий свет напомнил ей о Воле, куда более великой, могущественной, чем ее собственная.
Мейгри прижала грани воображаемого камня к щеке, закрыла глаза. Она почти чувствовала слабенькое покалывание, проходившее по ее нервам. Она последовала за ними, погрузившись в недра своей души и обнаружив там темное и пустое место, место, где не было пристанища чувствам, приют забытья.
Когда через несколько мгновений она вышла из этого состояния, она почувствовала себя отдохнувшей, спокойной.
Она сожалела только об одном: она забыла приказать, чтобы наряд полиции принес с собой сандвич и цыпленка.
Дайен бросился обратно, через комнату дежурных экипажей. На этот раз он погасил свет и пригнулся. В коридор он вышел не сразу. Немного приоткрыв дверь, он прислушался, всмотрелся.