— Даморна, не нужно, прошу тебя…
— Ты — особенный какой-то, — начала, не слушая Квента, девушка, — не такой, как прочие обитатели «Белых Монахов». Но ты столь сильно отличаешься от людей высшего света. Ты — чужой и среди первых, и среди вторых.
Тут Даморна прервалась и направилась к столику, на котором возвышалась бутылка бренди. Она налила себе и Квенту. Их, Даморны и Квента, руки нечаянно встретились, глаза — тоже. И Квент не узнал Даморны. Он почувствовал себя охотником, на которого напали его собственные гончие, и пожалел, что его коварные планы не могут быть осуществлены лишь при помощи одних мужчин, Джима или Уизела, например.
— Кто ты такой? — продолжала между тем Даморна. — Я долго задавала себе этот вопрос.
— И кто же я такой?
— Раньше я думала, что ты важная птица, на дружеской ноге с самим королем!
— А теперь что ты думаешь?
Девушка хитро посмотрела на своего собеседника сквозь бренди в бокале.
— Итак, — догадался Квент, — я не тот человек, который тебе нужен, да?
— Теперь я не приму тебя даже за барона, в лучшем случае ты — сын какого-нибудь лорда.
— Интересные выкладки. Но знание моих тайн не принесет тебе пользы.
— Твоя скрытность измучила меня.
— Правда? Но зато я не выпытывал и твоих секретов!
— А их у меня и нету!
— Да неужели?
Справки, наведенные Квентином относительно прошлого Даморны, не дали никаких результатов.
— Мое прошлое ничем не примечательно, — кротко проговорила Даморна. — Мой отец снимал ферму. После смерти отца его земельные владения отошли местному сквайру, а я подалась в Лондон на поиски заработка. Остальное тебе хорошо известно. Ты доволен? А теперь расскажи мне свою историю.
— Мы не договаривались о том, что я буду рассказывать тебе истории из своей прошлой жизни. Лучше выкладывай, какие у тебя там новости! — Как будет угодно.
Даморна показала Квенту присланную ей сегодня утром открытку.
— Лорд Эвертон сдержал свое обещание.
— Поздравляю.
— Ты удивлен.
— Ничуть… Однако не обольщайся. Всякий лорд с молоком матери впитывает напыщенность и самовлюбленность. Не нужно обращать внимания на их красивые слова. Не делай тех же ошибок, что и я когда-то, иначе тебе потом придется жестоко каяться в собственной глупости.
Даморна затаила дыхание, надеясь, что вот тут-то Квентин и расскажет о тех ошибках, которые он некогда совершил, но Квентин умолчал.
— Но ведь для чего-то же Эвертон прислал мне открытку?
— Он счел тебя достойным предметом для утоления собственной похоти.
Даморна запунцовела.
— Ты не прав. Он считает меня порядочной женщиной, вдовой барона!
— Ну и что? Чихать он хотел на твоего барона и на твое вдовство!
— Да как ты смеешь так говорить о столь благородном человеке? — вскричала Даморна и уже замахнулась было, чтобы влепить Квенту пощечину, но тот успел перехватить ее руку.
— Вы забываетесь, миледи!
— Вовсе нет, просто ты — невозможный грубиян, Квент!
— Пожалуй, ты права, — вскричал тот и неожиданно для самого себя обнял девушку. Даморна вытаращила глаза и открыла рот, видимо, желая сказать что-то, но губы Квентина помешали ей держать речь. Поцелуй оказался сладок необычайно! Квенту захотелось большего, но Даморна вывернулась.
— Я не ожидала от тебя подобных выходок, — сказала она.
— Но это был всего лишь поцелуй. Не нужно придавать случившемуся слишком большого значения.
— Пожалуй, ты прав, — не без ехидцы согласилась Даморна. — Твой поцелуй не может иметь для меня какого-либо значения.
— В таком случае я освобожден от сожалений о том, что натворил.
— И я не буду сокрушаться о том, что все же не дала тебе пощечину.
— Справедливо, — заметил Квент, — но еще более справедливо давать пощечины не до, а после поцелуев. Так ты хотя бы защитишь свою честь.
— Пожалуйста, — хмыкнула Даморна и со всего размаха ударила своего дружка по щеке, не успел тот и глазом моргнуть.
— Черт побери! — заорал Квентин. — Ты что ж это делаешь?
— Следую твоим наставлениям.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда столкнешься с людьми, куда менее сдержанными и мягкими, чем я. Они не спустят тебе подобной дерзости!
— Но ведь я могу совершенно иным образом принимать их ласки, нежели приняла твои. Не исключено, что их поцелуи придутся мне более по вкусу, нежели твои.
— Понятно. Ты влюбилась в маркиза Эвертона? Ну что ж, будь осторожна, лорд — настоящий тигр, и когтей никогда не прячет.
К визиту лорда Эвертона необходимо было приготовиться самым тщательным образом. Квентин своими назиданиями и наставлениями буквально извел Даморну. Он просил ее одновременно изображать из себя и до слез застенчивую юную особу, и светскую львицу, уверенную в неотразимости своих чар. Даморна часами репетировала сцену встречи маркиза. Она всем сердцем, все душой желала покорить Эвертона, хотя бы для того, чтобы угодить Квентину.
Наконец настал день, когда должен был приехать Эвертон. Даморна проснулась очень поздно. Потом отправилась принимать ванну, — давно уже перестала бояться подобных процедур, — и принимала ее очень долго, тупо глядя на поднимавшийся от пахнувшей розовым маслом воды пар.
Квентин дожидался своей воспитанницы в гостиной, явясь в дом на Довекурт Лейн сразу из своего дома и отнюдь не заходя по дороге в «Белые Монахи». Он наблюдал за тем, как шли приготовления к ответственному мероприятию.
Даморна настраивала себя на то, что должна понравиться маркизу, хотя всеми ее чувствами владел один Квентин. Выкупавшись, она поднялась в гостиную и, следуя указаниям своего обожаемого наставника, обрядилась в изысканнейшее платье. Маргарет помогала ей. Вот еще несколько штрихов: янтарное колье, янтарные же серьги в золотой оправе.
Разглядывая Даморну, Квентин постоянно что-то бормотал.
— Улыбайся почаще, это красит тебя. Не волнуйся, когда явится маркиз…
— Знаешь, — перебила его Даморна, — ты начинаешь надоедать мне.
— Надеюсь, лорд Эвертон покажется тебе более интересным человеком, чем я.
— Уж конечно, не таким занудой.
— Ну и чудесно!
— Ты что ревнуешь?
— Вовсе нет.
— Но я тебя утешу. Поверь, я не отдамся ему во время первой перемены блюд.
— Ты просто само целомудрие!
После этих своих слов Квентин засобирался и ушел наверх. Оставшись одна, Даморна почувствовала себя настолько неуверенно, что даже побледнела.
— С вами все в порядке, миледи? — спросила Маргарет.
— Я просто думаю, не перекусить ли мне? А то я так засуетилась, что даже забыла позавтракать.
— Но вы так нервничаете, что еда вам в горло не полезет. Может, лучше выпьете вина?
— Пожалуй, вино уместнее.
Пока служанка бегала выполнять поручение госпожи, эта последняя принялась лихорадочно отыскивать себе такое место в гостиной, на котором она всего бы спокойнее чувствовала себя в ходе предстоящего визита. Даморна присмотрела кресло у окна, рядом с которым стояла кадка, где росло миртовое дерево. Ветки дерева образовали над креслом нечто вроде арки, что выглядело чрезвычайно уютно.
Даморна села в кресло, расправив складки на платье, и высунула личико в окошко. На улице было свежо. Вернулась Маргарет с бокалом вина на подносе.
— Поставь сюда, — указала Даморна на столик. Маргарет исполнила поручение госпожи и уселась со своим извечным вязанием на диван.
— Уже два часа, — немножечко нервно пробормотала Даморна. — Лорд обещал явиться именно в это время. Почему же его нет?
Не успела она вымолвить эти слова, как на улице послышался стук колес и цокот копыт. Через четверть минуты в дверь постучали, а еще спустя мгновение в гостиную вошел Джим и с важностью доложил:
— Лорд Эвертон, миледи!
— Просите его немедленно.
На пороге стоял Эвертон собственной персоной. Его грудная клетка и подбородок образовывали именно такой угол, какой был уместен в сложившейся ситуации, то есть — тупой. Плечи, если бы их приложить к листу бумаги, помогли провести абсолютно прямую линию. Волосы вились невоздержанно и еще более невоздержанно пахли ландышевой водой. Даморна одним взглядом окинула и расшитую золотом жилетку, и золотые ленты, коими схвачены были чуть ниже колен бархатные бриджи.