От столь пространной и сбивчивой речи щеки Маргарет покраснели, но когда попыталась заговорить Даморна, выяснилось, что служанка еще не обо всем доложила госпоже.
— Сейчас, — продолжала Стинчли, — никто толком не знает, где правда, а где ложь. Но если народ увидит, что вы едете в Ньюгейт, то непременно решит, что вы — виновны.
— Но какое мне дело до того, что обо мне думают рыночные торговки? Все они — пустое место для меня.
Даморна подошла к платяному шкафу и принялась подыскивать себе платье. Ничего подходящего не было, и она в сердцах швырнула все одежды на пол. Маргарет подняла их с пола и повесила обратно на место.
— Зря вы горячитесь так, миледи, — сдержанно проговорила служанка. — Я ведь не пыталась уверить вас в неправоте мистера Квента. Он мне, напротив, всегда нравился. Но сейчас он очень нуждается в помощи, причем в помощи людей очень и очень влиятельных. Так что лучше вам, миледи, выехать в свет, чем нестись сломя голову в тюрьму. В свете вы опять повстречаете всяких там герцогов и маркизов. Попросите их выручить мистера Квента из беды. Скажите, что не желаете доводить дело до суда, на котором непременно будете выглядеть круглой дурочкой. Умолите их выпустить бедняжку из заточения. Пусть мистеру Квенту будет дана возможность уехать в Вирджинию, как он того и хотел.
— Но если я сама навещу Квента?
— Тогда все убедятся в том, что вы оказывали ему определенное содействие. Никто с вами больше даже здороваться не будет! Даже лорд Эвертон, так восхищающийся вами…
Даморна изумленно уставилась на Маргарет. Боже, она недооценивала ее ума и проницательности!
— Пожалуй, ты права, — согласилась Даморна. — Но все же мне необходимо увидеть Квентина. Однако я добьюсь свидания не в качестве леди Милфилд, а в качестве Долли Хоттон. Я знаю, как сделать так, чтоб эти две особы были совершенно не похожи друг на друга.
Маргарет облегченно вздохнула и помогла госпоже облачиться в платье судомойки. Оставалось переменить лицо.
— Достань-ка мне углей из камина, — велела Даморна Маргарет. — И принеси немножко масла.
Маргарет исчезла и полминуты спустя вернулась со всем необходимым.
Даморна вынула шпильки из волос. Локоны в беспорядке рассыпались по плечам. Девушка помазала волосы маслом, и теперь ее лицо обрамляли грязные липкие сосульки. Затем девушка взяла уголек и мазнула им себя по щеке и по скулам.
— Маргарет, сбегай на базар, купи плетенку апельсинов. И отыщи какой-нибудь старый платок на голову. Через десять минут я спущусь.
Оставшись одна, Даморна порылась в своей шкатулке и достала из нее некогда выигранные в карты золотые монеты. Всего этих монет было пятьдесят. Их можно довольно легко пронести в Ньюгейт. Девушка взглянула на себя в зеркало и поспешила к Маргарет.
Уже знакомый запах тюрьмы заставил Даморну вздрогнуть. Ее тело под грязным платьишком покрылось липким потом. Нужно было собрать всю свою решимость, чтобы вместе с толпой пришедших навестить заключенных родственников влиться в ворота Ньюгейта.
Чтобы переговорить с Квентином, нужно было заплатить стражникам. На это ушло два шиллинга шесть пенсов. Но вот он, ее милый Квент. Боже, каким несчастным он выглядит. Волосы нечесаны, одежда порвана. Босой, с красными ссадинами на икрах и запястьях. Но в глазах горел огонь. Тюрьма не сломила его духа.
Когда Квент увидел Даморну, то очень удивился. Но тотчас он усмехнулся, кивая на корзину с апельсинами.
— Я истратил все до последнего пенни, красавица. Тебе придется продать эти фрукты кому-нибудь побогаче.
— Обязательно быть таким легкомысленным, да?
— Прости мое зубоскальство, но я, поверь, чертовски рад видеть тебя, хотя здесь тебе и нечего вовсе делать…
Квентин нежно поцеловал Даморну и снова усмехнулся.
— Ну и вид же у тебя, милочка!.. Я знал, что справишься, хотя не нужно было приходить сюда, даже в столь заурядном платье. Ты сильно рискуешь. Только Богу известно, что ты потеряешь! Но что ты потеряешь своих друзей, так это точно.
— Маргарет сказала мне то же самое. Но я не могла оставить тебя здесь без денег. Я принесла тебе часть моих сбережений.
— Но тебе они самой нужны, — нахмурился Квентин. — Уизел поможет тебе, и все-таки дом на Довекурт Лейн ты должна будешь к концу года покинуть. Если продашь всю мебель, то вырученных денег может хватить на покупку коттеджа где-нибудь подальше от Лондона.
— А как же ты? Ты предлагаешь мне попросту выбросить тебя из головы и все?
— У тебя нет выбора. Думаю, суд будет очень серьезен.
Мысль о том, что Квентина погонят в цепях в Вирджинию была ужасна, но в глазах самого Квента стояла виселица, и это было еще страшнее.
— Милый, — взмолилась Даморна, — ты должен придумать что-нибудь. Побег… Уизел поможет тебе…
— Нет, виконт собирается предъявить мне обвинение в краже колец, а отец отрекся от меня давным-давно. Если я убегу, меня непременно найдут, так как будет перевернут каждый камень в Англии… Я ничего не могу придумать.
Отчаяние? Нет, это не похоже на Квентина! Даморна ожидала, что встретит человека, преисполненного жаждой освобождения, а встретила упавшего духом узника.
— Если ты отказываешься сражаться за свою жизнь, я буду сражаться за нее.
— Послушай, милая, что я скажу тебе. Я принес тебе уже достаточно горя. Забудь обо мне и возвращайся к маркизу. Я не хочу погубить тебя, пойми. Ты должна быть счастлива в этой жизни. У тебя есть дочь, о которой тебе необходимо наконец позаботиться.
— Но что скажет мне Аврора, когда узнает о том, как я бросила ее отца на произвол судьбы?
— Если она пойдет в тебя своим умишком, то непременно оценит мудрость твоего поступка.
— Чепуха. Она никогда не простит меня. Я сама себя никогда не прощу.
— Да, с тобой, милочка, всегда нелегко было справиться, — засмеялся невесело Квентин. — Ну раз ты такая упрямая, давай заключим сделку.
— О Боже, — простонала Даморна, — опять сделка! Разве они мало бед принесли нам, эти твои сделки?
— Немало. Но это будет последняя сделка.
— В чем же она заключается? Только предупреждаю, не пытайся избавиться от меня!
— Мне никогда не хотелось избавиться от тебя, а сейчас и подавно. Однако к делу. Дай мне слово, что не будешь навещать меня здесь, и тогда я соглашусь принять деньги. Думаю, деньги помогут мне…
— Но ты… это же нечестно.
— Может быть. Но если ты откажешь мне в моей просьбе, то я не возьму у тебя денег. А без денег мне никак не удастся скрасить свои последние деньки. Не люблю ходить на виселицу с пустыми карманами.
— Шут гороховый. Я согласна. Вот, возьми. Даморна протянула Квенту свою корзинку.
— Все! Больше ты ничего не сможешь сделать для меня. Даже не пытайся. И главное держись подальше от тюрьмы! А теперь прощай. Я должен привести в порядок свои чувства и мысли.
Даморна нехотя удалилась. Однако надежда в ней не умерла. Квентин еще жив, а она — свободна. Значит — все возможно!
На следующий день настроение Даморны сильно ухудшилось. Никто не навещал ее на Довекурт Лейн, а это значило, что никто не верит в ее невиновность.
— Может быть, миледи, вам следует самой послать письмо герцогине? — предложила Маргарет. — Или даже лорду Эвертону?
— Я напишу им обоим, — решила Даморна. — Я не стану ждать, когда ко мне проявят участие все эти бездушные чопорные куклы. Суд Квентина уже не за горами.
Над письмом пришлось изрядно попотеть. Даморна подумала, что лучше всего будет излагать свои мысли кратко и просто. Девушка писала, что только недавно оправилась после очень неприятного случая, с ней произошедшего, и страстно желает увидеть своих близких друзей. Эта встреча, мол, окончательно восстановит ей, Даморне, душевное здоровье. Посему леди Милфилд приглашает Коринну и Джонатана к себе на чай. Время приглашенные пусть выберут сами.