— Я покинула Ленинград в начале восьмидесятых и никогда больше не возвращалась в Россию. Моя жизнь протекает между Прагой, Парижем, Лондоном и Италией, где я погружаюсь в языки.
Наташа еще раз взглянула на наручные часы.
— Мне пора подниматься в номер. Было очень интересно поговорить с таким раскаявшимся ученым, если позволите себя так называть. Встречаемся завтра в три часа дня в экскурсионном автобусе.
Мы поднялись вместе. Лестница была такая узкая, что порой прижимала меня к ней, и она, избегая меня, вжималась в угол на поворотах. Какая-то тайна разделяла нас. Однако на следующий день гороскоп советовал мне остерегаться старого друга. Ну уж это точно была не Наташа…
Глава 8. Марш Радецкого
Воскресенье, 12 сентября 1999 года
Еще одна ночь без фанго! Мой сон был достаточно глубоким, хотя между тремя и девятью часами я ощущал некоторое возбуждение. Кажется, что-то снилось, но ничего не запомнилось.
Спустившись к стойке регистрации, я просмотрел свой гороскоп на сегодня.
«Личная жизнь: чтобы идти вперед, нужно убрать препятствия. (Ну конечно, ведь это именно то, что я дела вчера с „Марлен“-Наташей!) Работа: в сомнительных вариантах лучше воздержаться! В любом случае, будет желание мира и покоя. (Вот поэтому-то я и еду на экскурсию по холмам.) Здоровье: вы ощущаете нервозность, у вас дурное самочувствие. Максимум внимания состоянию вашего организма».
Господи, как же все это верно!
Когда я вернулся в номер, меня вдруг напугали беспорядочно разбросанные оттиски статей на моем столе. Надо бы поскорее избавиться от этого литературного хлама, все равно никакого интереса он не представляет; попрошу-ка я все это выбросить. А эти четыре толстые книги по сознанию я верну в библиотеку при гостинице. Это труды Дэниела Деннетта, Джералда Эдельмана, Антонио Дамасио и Фрэнсиса Крика[71]. Кому это интересно?
Вот теперь мой стол пуст, и ничто не служит немым укором за то, что я бросил свою статью. Скоро я получу факс из «Philosophical Transactions». А вернувшись во Францию, напишу длинное письмо профессору К. и объясню ему, что произошло. Но что ему написать? Напишу, что я больше не верю в нейробиологический подход ни к бодрствующему, ни к онейрическому сознанию. А он мне ответит, что это будет прекрасной темой для дискуссии в журнале, так что он оставляет за собой право заказать другую статью, с противоположной точкой зрения. И он, конечно же, выберет одного моего коллегу из Гарварда, который разобьет все мои аргументы, пункт за пунктом. Как объяснить профессору К., что все это меня вообще больше не интересует? На худой конец, напишу-ка я статью о взаимосвязи между искусством и сновидениями, особенно живописью. Живопись снов, послания Бога или дьявола.
В прошлый раз, год назад, когда я вновь посетил капеллу Скровеньи в Падуе, мое внимание привлекла пространственная организация тех картин, на которых художник или гравер изображал Господа или ангелов, а иногда дьявола, и одновременно спящего, получающего послание в виде святого сна. Картина Джотто, датированная 1304 годом, представляющая сон Иоахима, является хорошим примером этого феномена: Иоахим в фиолетовой мантии спит, уронив голову на колени. Он занимает нижнюю правую часть полотна. Ангел с фиолетовыми крыльями устремляется к нему с верхней левой части полотна. В том же году, посещая музеи или листая альбомы с репродукциями, я обнаружил такое расположение в шестнадцати из двадцати примеров, которые смог собрать. В картине Джордано «Сон Соломона», которая находится в музее Прадо, луч света, исходящий из глаз Иеговы (расположенного в верхнем левом углу полотна), разделяет картину надвое почти по диагонали, нисходя к лицу Соломона, находящегося в нижнем правом углу. То же самое на «Видении отца Будды», китайской гравюре на разноцветном дереве, датированной 1793 годом, которую я видел в Фолкеркюнде Музеум в Гейдельберге. На ней царь Судходана, спящий в своем дворце, занимает правую нижнюю часть, тогда как семь его снов (индийский царь, белый слон и т. д.) располагаются сверху вниз и полностью заполняют верхнюю левую часть. На знаменитой картине Фузели «Кошмар» (1871), находящейся в музее Детройта, голова спящей находится в нижнем правом углу, тогда как ее удивительное тело располагается справа налево. Сияющая конская голова с огненными глазами исходит из черных занавесей, окружающих кровать. Она располагается как раз в середине верхнего левого угла.
Две другие картины (из четырех мне известных) также очень знамениты, но представляют исключение из этого правила. Первая выставлена в музее Академии Венеции. Это «Сон святой Урсулы» Карпаччо (1495), где голова спящей расположена в нижнем левом углу, а ангел возникает в нижнем правом. Наконец, в музее Орсе можно увидеть «Сновидение» Пюви де Шаванна. Путешественник спит в нижнем правом углу, а три ангела (или гения) летят к нему в верхнем правом углу. Означает ли это, что Карпаччо и Пюви де Шаванн были левшами? Вот было бы хорошее название для статьи, которую я представлю профессору К.! Я предложил бы гипотезу, согласно которой на уровне различных зрительных зон коры существуют нейроны «бога и дьявола», предназначенные для распознавания и расшифровки посланий, содержащихся в снах. Разумеется, профессор К., большой специалист по зрению, воспринял бы мой текст как розыгрыш. Он бы потребовал, чтобы моя теория опиралась на добрую сотню картин! А для этого нужно, по меньшей мере, несколько месяцев работы. Должен ли я, в самом деле, рассказывать о том, что со мною происходило в течение двух-трех дней и ночей, когда я внезапно взглянул на верхнюю левую область своего зрительного поля, дабы узреть там некоего ангела или демона? Это бесполезно. Боюсь, что такое признание лишь заставило бы усомниться в моем психическом здоровье. Лучше все же написать письмо с извинениями профессору К. и свалить все на органические нарушения. Как можно писать, если сильно страдаешь?
71
Некоторые книги изданы в России: «Глаз разума: Фантазии и размышления о самосознании и о душе» (сост., обр. Хофштад тер Д. Р., Деннетт Д. К.), М., 2003; Крик Ф. «Безумный поиск: личный взгляд на научное открытие», М., 2002; Крик Ф. «Жизнь как она есть: ее зарождение и сущность», М., 2004