Она и не подумала облегчать его страдания.
— Прости. Я… я ужасно поступил. — Он жалобно взглянул на нее. — Понимаешь, мне еще никогда не приходилось извиняться вот так, но сейчас я очень прошу — прости меня.
Ари улыбнулась, и эта улыбка стала зарей на темном небосводе его отчаяния. Всю дорогу до парка он мучил себя самыми разными страхами и сомнениями, думая о том, как они встретятся. Когда он связался с ней, голос в динамике излучал антарктический холод, не предвещая ничего хорошего. Но эта ее улыбка разом прогнала все темные мысли.
— Спенс, я же беспокоилась. Но, конечно, и сердилась тоже. Но больше все-таки беспокоилась.
— Я вел себя, как осёл, когда сбежал из ресторана. Даже не знаю, что на меня нашло. Прости…
— Всё, простила. Что там у тебя такого срочного приключилось?
Он усадил ее на скамейку и подозрительно огляделся, словно ожидал увидеть в кустах шпиона. Ари заметила, что от волнения Спенс покраснел. Она закусила губу.
— Да что с тобой приключилось, Спенсер?
— Я нашел доказательства того, что не сошел с ума!
— Все равно тебе придется кому-то рассказать, — в голосе Ари не слышалось и намека на панику или испуг. — В одиночку тебе не справиться…
К этому времени они давно уже перебрались в библиотеку директора станции. Тарелка с бутербродами стояла нетронутой на низком столике перед ними. Спенс блуждал взглядом по корешкам книг, словно надеялся отыскать такое название, которое подскажет ему дальнейшие действия.
— Ты же понимаешь, — наконец проговорил он, — мне нужно время, чтобы разобраться с этим. Многих деталей пока не хватает.
— Мне это не нравится, Спенс, ты собираешься просто сбежать. А ситуация не кажется безопасной.
Он озадаченно посмотрел на нее.
— Все будет хорошо, — не очень уверенно произнес он. — Я просто хочу ненадолго исчезнуть, вот и все.
— Почему ты думаешь, что тот, кто вмешался в ход твоего проекта, на этом остановится? Ты под угрозой, Спенс. Ты рискуешь!
А что он мог ответить? Он и сам об этом думал, и не раз.
— Ари, но оставаться сейчас — это еще больший риск. Это хуже.
Ари поняла, что он уже все решил, и теперь сидела, забравшись в кресло с ногами и сцепив руки на коленях. После долгого молчания она сказала:
— Я буду скучать по тебе.
— Я тоже буду скучать! — с энтузиазмом воскликнул он. — Был бы другой способ, я бы обязательно им воспользовался. — Он разулыбался. — Но я же ненадолго. Я скоро вернусь.
— Да, конечно, три с половиной месяца — это не срок. Я просто привыкла к тому, что ты рядом. — Она слегка покраснела.
— Я вернусь, и мы продолжим с того места, на котором остановились, обещаю. — Он посмотрел на нее исподлобья. — А если бы я остался, я бы тебе надоел, и ты бы уже не так хотела, чтобы я был рядом. Так, может быть, даже лучше.
— Может, ты и прав. Возможно, так и в самом деле будет лучше. — Она быстро отвернулась.
Спенс подался вперед и осторожно коснулся ее плеча.
— Ты плачешь?
— Вот еще! — фыркнула она. — У меня просто аллергия на прощания.
Спенс тронул ее за подбородок и нежно повернул лицом к себе. На щеке блестел влажный след от слезинки. Он смахнул его кончиком пальца, наклонился и бережно поцеловал Ари.
— Это за то, что скучала по мне, — застенчиво сказал он.
Ари улыбнулась, вытирая ладонью глаза.
— Ну вот, теперь никаких секретов, правда? — Он почувствовал, как под ее взглядом как воск в огне. — Только давай поосторожнее, Спенс. Не позволяй, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Я не… — сдавленно прохрипел он.
— Я буду молиться за тебя. Каждый день. — Она сложила руки бессознательным жестом. — Я молилась за тебя с тех пор, как мы встретились.
Ощущение было такое, словно он стоял под теплым душем. Кожу покалывало от странного возбуждения, а сердце гулко стучало в груди. Ему захотелось сказать, что он тоже будет молиться за нее. Только ведь это будет неправда. А он не хотел обижать ее искреннюю веру. Сам-то Спенс считал себя неверующим, но с уважением относился к убеждениям других.
— Спасибо, Ари, — сказал он. — Никто еще не говорил мне такого раньше.
Они долго сидели молча. Наконец, он неловко поднялся на ноги и сказал:
— Я лучше пойду. Дел много, особенно если учесть, что я собираюсь отбыть завтра вечером.
— Мы увидимся перед отлетом?
— Надеюсь, что да. Я зайду перед тем, как спущусь в стыковочный отсек. Я же смогу зайти?
— Да, твой допуск зарегистрирован. И никто, кроме капитана Сальникова, не знает, что ты улетаешь.
— Отлично!
— Погоди, Спенс, разве ты не будешь никому говорить? Кто-то же должен знать.
— Ты знаешь. А остальные узнают, когда я улечу.
— Хорошо. Раз ты так хочешь… — Ари вздохнула.
Они подошли к двери, и Спенс коснулся панели доступа.
— Завтра увидимся, — сказал он и быстро вышел.
— Спокойной ночи, Спенсер. — Ари помахала ему вслед. Он тоже махнул рукой, и закрывающаяся переборка словно перерезала чары, только что связывавшие их.
Спенс поспешил обратно в лабораторию, чувствуя себя кошкой, возвращающейся после ночных гулянок. До того, как подняться на борт корабля, уходящего к Марсу, следовало уладить множество вопросов. Времени катастрофически не хватало. Придется работать всю ночь…
Не успел он сесть в рабочее кресло, как зазвонил видеофон. По экрану пробежали блики синего света, а потом загорелся красный сигнал установленной связи.
— Спенс, это Кейт. Не ожидал меня увидеть?
Он и в самом деле не ожидал увидеть сестру. Он уже успел перебрать в сознании множество экстренных причин для звонка с Земли, что был даже слегка разочарован при виде знакомого лица.
— Господи, Кейт, ты в порядке? Что случилось?
Кейт на экране нервно улыбнулась.
— Знаю, надо было тебя предупредить. Ничего такого особенного. Ты сердишься из-за моего звонка?
— Просто не ожидал… Среди ночи…
— Извини. Совсем забыла. У меня сейчас три часа дня.
Спенс заставил себя улыбнуться.
— Пустяки. Я все равно не спал. Когда увидел вызов с Земли, подумал, не случилось ли чего с отцом или с мальчиками…
— Нет, нет, Спенс, все нормально. Я просто хотела поговорить с тобой — надеюсь, я не мешаю твоим экспериментам…
— Нет, я сейчас не работаю.
— Мне все равно неловко. Ты в космосе за миллион миль, а я разговариваю с тобой, как будто ты на другом конце города или что-то в этом роде.
— Подожди, получишь счет, все встанет на свои места. Тогда сразу перестанешь думать, что я где-то неподалеку. — Он замолчал и всмотрелся в лицо на экране. Кейт была всего на два года старше его, но он помнил ее мудрой и доброй старшей сестрой. Сейчас перед ним была мать двух подростков, и что-то в лице говорило, что это довольно обременительная должность. Ничего общего с тем образом, который оставался у него в памяти.
— Ты выглядишь усталым, Спенс. Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. Много работы, вот и все.
— Папа сказал, что ты попал в аварию.
— Пустяки. Головой ударился.
Оба замолчали. Кейт облизала губы. Судя по выражению, она пыталась преодолеть в сознании разделяющее их пространство. А может, дело не в пространстве, а в жизни, которая отдалила их друг от друга.
— Зачем ты позвонила, Кейт? — мягко спросил он.
— Не сердись, Спенс. Ты решишь, что это глупо…»
— И не подумаю. Поверь, это действительно так. И все-таки?..
Она выглядела так, будто набиралась решимости перед исповедью.
— Спенс, во вторник у папы день рождения.
Спенс ощутил себя привычно виноватым. Дело не в том, что он забыл об очередном дне рождения отца, ему и раньше случалось забывать о нем. А вот то, что это событие так мало значило для него, это, без сомнения, плохо. Не позвони Кейт, он бы и не вспомнил. Но она позвонила и напомнила ему о том, что другие дети не забывают таких важных вещей.