— Как думаешь, Аджани, каковы наши шансы? — Спенс первым нарушил молчание.
— Зависит от мальчика.
— А ты уже понял, что с ним? Паратиф какой-нибудь?
— Я так полагаю. Нужна лаборатория, чтобы убедиться. Наших возможностей явно недостаточно. Лихорадка длится как минимум две недели.
Спенс внезапно разозлился.
— Так почему ему раньше не помогли? Неужто люди не понимают?
— Нет. Они отсталые, невежественные. То же самое со всеми бедняками в мире. Они так веками живут. И смерть одного мальчика вряд ли что-то изменит.
— В Готэме мы бы вылечили его и поставили на ноги быстрее, что его отец успел бы ограбить очередной караван. А здесь что мы можем сделать? Это несправедливо.
— Согласен, выглядит несправедливо. Только так было всегда, и так будет и дальше.
Они дошли до конца деревни. Перед ними встала сплошная стена джунглей. Охранник махнул винтовкой, призывая вернуться.
Косые лучи послеполуденного света красили деревья в янтарный цвет. Синий дым от кухонных костров лениво поднимался в воздух, и на обратном пути их сопровождали запахи специй от готовящейся еды. Мужчины после ночной работы отсыпались, но некоторые уже вышли из палаток и собирались небольшими группками, что-то обсуждая.
— Зло многолико, — проговорил Аджани, оглядываясь вокруг. — И это его лицо не самое страшное. Но очень злое.
В этот момент их позвали с другого конца становища. Спенс увидел Гиту, махавшего им рукой от палатки вожака. Он кричал:
— Идите сюда! Он очнулся!
Спенс и Аджани вбежали в палатку. Черноглазый мальчик метался на постели в бреду и слабо стонал.
— Он проснулся? — спросил Спенс. Открытые глаза мальчика ничего не выражали.
— Он может впасть в кому.
— Надо что-то сделать! — в отчаянии воскликнул Спенс. Он опустился на колени рядом с исхудавшим телом и положил руку на грудь мальчика. — Температура опять поднялась… — он беспомощно посмотрел на индийцев. — Надо что-то делать, — повторил он.
— Что ты предлагаешь? — холодно поинтересовался Аджани.
— Все, что угодно, только не давать ему умереть вот так. Гита, доставайте ваши таблетки.
— И что?
— Дадим ему большую дозу антибиотиков. Он же умирает. А так у него будет хотя бы шанс.
Гита протянул ему несколько блистеров с антибиотиками. Спенс выбрал три и высыпал горсть капсул в миску.
— Гита, найди мать мальчика, — приказал Аджани. — Скажи ей, чтобы она принесла мед или сладкую воду, в общем то, чем можно запить лекарства. И поторопись!
— Подожди, малыш, — уговаривал мальчика Спенс, вытирая ему пот со лба. — Не умирай!
Вернулся Гита и передал Спенсу кувшин. Спенс нюхнул и спросил:
— Пахнет цветами. Что это?
— Жасминовая вода. Ее пьют как чай. Она сладкая. Очень сладкая.
— Отлично! То, что нужно. — Он налил воды в миску с таблетками. — Я же не врач, — произнес он, оправдываясь. — Надо было раньше сообразить. Глюкоза ускорит метаболизм. Ему нужны силы, чтобы бороться с лихорадкой.
Мать мальчика принесла очередной кувшин. Спенс понюхал и закашлялся.
— Фу! Что это за гадость?
Гита тоже сунул нос в кувшин, а потом обмакнул палец и облизал его.
— М-м, это пуяти — нектар богов. Ликер такой. Просто перебродивший пальмовый сок. К нему надо привыкнуть.
— Да? Вы что, собираетесь дать это ему?
— Почему бы и нет? Антибиотики можно запивать и алкоголем. Не повредит.
— Гита, вы — настоящий деревенский врач. Но у меня есть идея получше. — Спенс схватил таз, в котором Аджани смачивал губку, и выплеснул воду, а потом налил в таз пальмовый ликер.
— Это у нас будет спиртовая ванна. Если обтирать его этим, кожа будет охлаждаться быстрее.
Аджани кивнул и окунул губку в вонючее пойло. Обтерев мальчишку, он несколько раз провел губкой по губам больного. Потом приподнял ему голову, и скормил лекарство.
— Ну, вот. Теперь остается ждать. Будем дежурить по очереди. Важно постоянно обтирать его.
Спенс посмотрел на жалкую фигурку, исхудавшую от лихорадки, и подумал, что их жизнь и жизнь этого парнишки висят на очень тоненьких ниточках, нет, на одной и той же ниточке. Доживет ли кто-нибудь из нас до следующего утра? Следующие несколько часов должны решить.
Глава 11
Ари обернулась и буквально наткнулась на ухмыляющуюся, больше всего похожую на череп, физиономию Хокинга.
— Что вы здесь делаете? — прошептала Ари. Она не слышала, как он вошел, и теперь не хотела будить отца, спавшего в дальнем конце комнаты.
— Пришел взглянуть, как поживают мои подопечные, — сказал Хокинг со своей обычной приторной вежливостью. — Вас снабдили всем необходимым?
— Отпустите нас! Зачем вы привезли нас сюда? Что это вам дает?
— Боюсь, отпустить вас прямо сейчас я не смогу. Нам стоило немалых усилий доставить вас сюда. Но, может быть, нам удастся заключить сделку.
Пневмокресло с легким жужжащим звуком подлетело к ней ближе. Хокинг понизил голос:
— Мне надо с вами поговорить. Если вы согласитесь сотрудничать, я смогу вам помочь. У меня есть план.
— Какой план? — ошеломленно спросила девушка.
— Такой, который поможет нам разрешить нашу слегка запутанную ситуацию, — с неуместной лукавой ухмылкой прошептал Хокинг. Он оглянулся по сторонам, словно желая убедиться, что никто их не подслушивает.
— Вы предлагаете сделку, но как я узнаю, что вы нас не обманываете?
— Вы в сложном положении, мисс Сандерсон. Так что глупо упускать шанс, который я хочу вам предложить. Цена нашего сотрудничества — ваша свобода. Видите ли, мисс Сандерсон, в этом месте действуют силы, способные потрясти любое воображение. Не пытайтесь их понять, это далеко за пределами ваших способностей... Вы — ничтожная часть грандиозного замысла, такого, какой люди не в силах даже представить. Пока я предлагаю вам только шанс спасти себя, для вас этого должно быть достаточно.
Ари и в мыслях не держала доверять этому отвратительному существу — назвать его человеком у нее язык не поворачивался, — но ей хотелось верить, что способ обрести свободу все же найдется.
— Право, не знаю, стоит ли мне доверять вам…
— Послушай, ты, идиотка! Орту хочет твоей смерти. Ты ему мешаешь. Но если ты поможешь мне, я вытащу тебя отсюда в целости и сохранности. У тебя просто нет выбора… Второй раз я предлагать не буду! — Хокинг свирепо посмотрел на нее. — Ну, что скажешь?
— Хорошо. Что я должна сделать для вас? — Ари настолько ошеломила вспышка гнева Хокинга, что она растерялась.
— Идем со мной. Не говори ни слова. У Орту повсюду уши.
Ари пришлось последовать за летающим креслом, скользящим по темным коридорам дворца. По ее представлениям, они давно должны были опуститься намного ниже уровня почвы, а яйцекресло летело все дальше, и Ари едва поспевала за ним.
Наконец они приблизились к большой деревянной двери внизу очередного лестничного пролета. Хокинг сделал неуловимый жест и дверь распахнулась. Как только они вошли, дверь за ними сразу захлопнулась с тихим чавканьем.
Они оказались в большом темном помещении, пропитанном затхлым запахом старости. Здесь было тихо, как в могиле. Послышался тихий гул, а за ним резкий щелчок, и яркий белый свет залил комнату. Ари прикрыла глаза рукой, слишком неожиданным был переход от полутьмы к яркому свету.
Когда она проморгалась и осмотрелась, стало ясно, что они находятся в большом помещении с каменными стенами, где-то в недрах дворца. Свет исходил от двух мощных ламп на потолке. В комнате ничего не было, кроме огромного, загадочно поблескивавшего аппарата в центре.
Ари затруднилась бы его описать, слишком необычной выглядела конструкция. Больше всего аппарат напоминал металлическое насекомое. Все в его обводах противоречило привычным инженерным решениям. Блестящая черная тварь стояла на высоких ногах на небольшой платформе. В центре располагалось кресло. Вот его она узнала — обычное кресло, оно казалось странно неуместным посреди нелепых изгибов машины. В целом, аппарат напоминал паучье гнездо.