Ричер перевернулся на спину и огляделся по сторонам. Дверь, у которой он лежал, была из простого серого металла, без наружной ручки — скорее всего, пожарный выход или место для погрузки. Если повезет, до семи ему тут никто не помешает. Он снова повернулся на бок и посмотрел на юго-запад. Выгнул спину, словно она у него затекла, и взглянул на север. Он понимал, что тот, кто придет за деньгами, должен скоро занять позицию. Они не дураки и постараются соблюдать осторожность. Проверят крыши и окна, а также припаркованные машины на предмет сидящих там копов. Возможно, двери тоже. Но Ричера никогда не принимали за копа. В полицейском, одетом как оборванец, есть что-то неправильное. А Ричер был настоящим.
«Копы», — подумал он.
Это слово пронеслось в его мозгу, точно веточка дерева, подхваченная течением, а потом выброшенная на берег. Какое-то мгновение она лежит на песке, но вода снова уносит ее прочь. И тут он увидел настоящего копа, в машине, который очень медленно ехал на север. Ричер слегка приподнялся и прислонился спиной к серой двери, опираясь головой о холодный жесткий металл. Спать в горизонтальном положении в общественном месте запрещал закон о бродяжничестве. Но ты имел конституционное право сидеть. Стоит нью-йоркским копам увидеть кого-нибудь, кто лежит около двери или на скамейке в парке, они тут же начинают гудеть в свои сирены и орать в громкоговорители. Если же ты спишь сидя, они наградят тебя суровым взглядом и отправятся восвояси.
Машина проехала мимо.
Ричер снова лег, сложил руки под головой и слегка прикрыл глаза.
В четырех милях к северу Эдвард Лейн и Джон Грегори ехали вниз на лифте «Дакоты». Лейн держал в руках пухлый кожаный мешок. Снаружи, у тротуара, в сером предрассветном свете их ждал голубой «БМВ». Водитель, приехавший на нем из гаража, передал ключи Грегори, который при помощи дистанционного управления открыл багажник, и Лейн положил туда мешок с деньгами. Мгновение он смотрел на него, а затем захлопнул крышку.
— Никакого героизма, — сказал он. — Просто оставь машину и ключи, а потом уходи.
— Я понял, — ответил Грегори, обошел капот и сел на водительское место.
Он завел двигатель и направился на запад, а потом повернул на юг и поехал по Девятой авеню. В такое раннее время машин не должно было быть много.
В эту минуту в четырех милях к югу мужчина свернул с Хьюстон-стрит и зашагал по Западному Бродвею. Сорок два года, белый, рост пять футов одиннадцать дюймов, вес сто девяносто фунтов, джинсовая куртка поверх спортивной рубашки с капюшоном. Он перешел на западную сторону улицы и направился к Принс. Его глаза находились в постоянном движении — направо, налево, перед собой, вдаль, — осуществляя разведку. Он справедливо гордился своими умениями, потому что замечал практически все и ничего не упускал. Он никогда ничего не упускал — почти. Он представлял себе, что его взгляд — это что-то вроде двух прожекторов, проникающих в окружающий мрак и позволяющих ему увидеть все.
Итак: под углом в сорок пять градусов впереди слева лежит под дверью какой-то мужик. Крупный, неподвижный. Конечности расслаблены, судя по всему, спит. Голова повернута в сторону в характерной позе пьяницы, руки под головой.
Напился до бессознательного состояния? Или потерял сознание?
Кто он такой?
Мужчина в капюшоне остановился у перехода на Принс-стрит, дождался зеленого сигнала, хотя на дороге не было ни одной машины. Использовал это время, чтобы завершить свои наблюдения. Одежда у крупного мужика настоящее дерьмо, а вот ботинки хорошие. Кожаные, тяжелые, надежные, с тщательно прошитым рантом. Возможно, английские. Наверное, триста долларов. Или даже триста пятьдесят. Каждый ботинок в отдельности стоил больше, чем вся одежда странного типа.
Так кто же он такой?
Бродяга, укравший пару роскошных ботинок? Или нет?
«Нет», — подумал мужчина в рубашке с капюшоном.
Он повернул на девяносто градусов, перешел Западный Бродвей на красный свет и направился прямо к двери.
Грегори проехал мимо небольшого скопления машин на 42-й улице и попал в «зеленую волну» до самого Почтамта на 31-й. Затем светофоры и удача отвернулись от него. Ему пришлось остановить «БМВ» за мусоровозом, и он стал ждать. Взглянул на часы. У него было полно времени.