– Ну, на сей счет не беспокойтесь. Мы еще и не такое видели. Не правда ли, Александр?
– Еще бы! – ответил Александр Шони со своим великолепным хладнокровием. – Впрочем, мне кажется, что этот маскарад не больше чем шутка. Просто милые чудаки захотели повеселиться.
Во время этого короткого разговора оркестранты подошли к баобабу совсем близко, так что могли бы рукой дотронуться до белых, которых рассматривали с почтительным любопытством. Затем тот, кто, по-видимому, был их вождем, повернулся к Александру Шони, которого он по солидному виду принял за предводителя маленького отряда, и заговорил с ним на ломаном английском языке.
Внушительный арсенал трех европейцев и запасное оружие, которое держали их слуги, видимо, подействовали на черного вождя. Он подал знак, и из густых зарослей мгновенно выскочила целая регулярная рота, вооруженная копьями и старыми ружьями.
Одежда – верней, неописуемые лохмотья, которые висели на этих людях, – придавала им вид одновременно и комичный и свирепый. Это была живая иллюстрация того, как чернокожие, сохраняющие в дикой наготе своей особые черты, полные своеобразия, становятся действительно смешны, стоит им одеться на европейский манер. Вождь был в серой фетровой шляпе с белым пером, в изодранной куртке, в коротких штанах из светлой кротовой кожи, в сапогах с отворотами; он представлял собой законченный пример того, как сын природы превращается в безобразную карикатуру. К воротнику его, по туземному обычаю, были подвешены коробочка, ожерелье, нож, табакерка и хвост шакала, который служит носовым платком.
– Мой белый брат знает, конечно, что за переход через землю бечуанов надо заплатить?
– С удовольствием. Но кому?
– Мне.
– Кто вы?
– Я вождь. Меня послал царь Сикомо.
– Знаете, любезный, уж я лучше заплачу самому господину Сикомо.
Посланец казался несколько растерянным, но скоро освоился и сказал:
– Мой брат даст мне синий фрак, красную рубашку и шляпу с пером.
– У меня нет никакого старья, милый вы мой. Зайдите как-нибудь в другой раз.
– Мой брат даст мне ружье и порох…
– Ваш брат – раз уж на то пошло – даст вам монету в сто су и благословение, если вы хотите. Что касается всего остального, то мы поговорим с Сикомо.
– Но чтобы проводить вас к Сикомо, мне нужен синий фрак.
– Мы это знаем: рубашка, шляпа с пером и так далее. Но мы надеемся обойтись без ваших услуг, так что я не вижу, почему я должен дать вам все эти вещи. Наконец, есть еще одна важная причина, заставляющая меня отказать вам: у меня попросту нет этих вещей.
– То есть как это? – воскликнул вождь с раздражением балованного ребенка. – Белый путешествует без фургона?
– Совершенно верно.
– И белый не имеет вещей, которые он мог бы обменять на слоновую кость?
– Как видите.
– Однако зачем же вы сюда приехали?
– А мы просто прогуливаемся. Для укрепления здоровья.
– У всех белых есть фургоны, и все белые покупают слоновую кость. Почему вы этого не делаете? Кто вы?
– Ну, знаете, любезный, вы мне странным образом напоминаете сельского полицейского. Уж не собираетесь ли вы потребовать у меня документы? Я вам буду благодарен, если вы прекратите этот допрос. Он уже начинает мне надоедать. И еще: раньше вы еле лопотали на каком-то почти непонятном английском языке, а теперь вы вдруг заговорили слишком правильно для жителя этой дикой страны. Вы, быть может, умеете также читать? Тогда я вам сообщаю, что мое имя записано у меня в паспорте, а этот важный документ служит мне в настоящий момент пыжом и лежит у меня в ружье. Если вам угодно его прочитать, я к вашим услугам.
Посланец царя Сикомо опустил голову, получив столь яростный отпор. Он был совершенно сбит с толку.
– Я и мои воины, мы проводим наших белых братьев к Сикомо.
– Ваши белые братья обойдутся без вас и пойдут, куда им заблагорассудится.
Тем временем Альбер де Вильрож знаком велел Жозефу оседлать и взнуздать лошадей. Тот ушел и через минуту вернулся, ведя трех коней под уздцы.
Европейцы вскочили в седла и приказали черным слугам следовать за ними.
– Мои братья не найдут ни чем питаться, ни на чем переправляться через реки, – все еще настаивал вождь.
И так как круг сужался, то Александр, Альбер и Жозеф быстро зарядили свои карабины на случай неожиданного нападения, тактику которого часто применяют аборигены. Щелканье затворов и решительный вид трех европейцев подействовали мгновенно. Ряды сразу разомкнулись, копья и ружья опустились.