Лестница выходила на площадку, покрытую снегом и огороженную полуразвалившимися перилами. Кари подошёл к самому её краю и посмотрел вдаль, поверх верхушек деревьев.
Закрыв глаза и сделав большое усилие, он улетел туда. Он увидел Ярлсхольд, тёмные дома, часового, который заходился кашлем возле входной двери.
Положение ухудшилось.
Он понял это сразу. Сигни спала, её души нигде не было видно. Но теперь, в багровом отсвете сумерек, по Ярлсхольду блуждали новые души, не имея возможности выбраться из волшебного круга. Два старика, женщина, воин — Кари знал этих людей, кое-кого из них знал по имени. Когда он и его друзья уезжали, эти люди были живы. Теперь с новыми призраками был и тот маленький мальчик. Кари смотрел, как они беспокойно бродят между домами, а ветер снов становился всё сильнее; хлопали двери домов, в комнатах дома ярла свистел ветер.
Кари вернулся в своё тело и открыл глаза.
Джесса права, как всегда.
Им нужно торопиться.
Глава тринадцатая
Сидела старуха в Железном лесу и породила там Фенриса род; из этого рода станет один мерзостный тролль похитителем солнца.
— Вот, — сказал Мунгарм, — то место, о котором я вам говорил.
Все с любопытством посмотрели на своего нового спутника. С тех пор как они покинули дом великанов после ещё одного слабого толчка, Мунгарм заговорил впервые. До этого момента серый человек неутомимо шагал рядом с лошадьми. Брокл нехотя предложил ему вьючную лошадь, но Мунгарм отказался, заявив, что животное его боится. Джесса заметила, что лошади, к которым приближался Мунгарм, начинали ржать и дико поводить глазами.
Вспомнив слова Кари, она посмотрела на уши Мунгарма. Они были скрыты под волосами, но всё же было видно, что расположены они как-то странно. Она покосилась на Кари, но тот задумчиво смотрел в лес.
Утро выдалось холодное; между деревьями лежал снег. Чем дальше на север, тем быстрее менялась погода, просто на удивление быстро. В Ярлсхольде ещё лето. А здесь они попали в зиму, словно совершили скачок во времени и пространстве.
Они выехали на широкую площадку, когда-то расчищенную от деревьев. Потом здесь начали прорастать новые деревца, но постоянные землетрясения выворачивали их из земли с корнем; вся местность представляла собой нагромождение камней и сухих деревьев, словно кто-то специально набрасывал их друг на друга.
— Здесь, — сказал Мунгарм. Брокл осмотрелся.
— Похоже на обыкновенный оползень, — холодно сказал он.
— А это, — сказал серый человек, показывая рукой, — на что похоже?
Слева они увидели песчаную яму, из которой что-то торчало. Что-то большое, твёрдое, круглое, покрытое трещинами, грязью и пылью времён. Вдруг Джесса увидела, как этот предмет слегка шевельнулся.
И сразу почва задвигалась, загрохотали камни. Загудела земля, по ней пробежала дрожь. Закачалась земля под лесом, и с громким треском рухнуло ещё одно дерево.
— Назад! — крикнул Брокл, резко разворачивая лошадь.
Все бросились к лесу, сзади бежал Мунгарм.
Земля начала вздуваться, задышала и стала горбиться, словно в её глубине действительно находилось что-то огромное; только влетев под защиту деревьев, путники почувствовали себя в безопасности.
— Вы видели? — спросила Джесса, пытаясь справиться со своей лошадью.
— Я видел, — сказал Скапти, бросив на неё хитрый взгляд. — На что это было похоже, Джесса?
Она откинула со лба волосы:
— Сам знаешь.
— Нет, ты скажи.
Она бросила на него сердитый взгляд:
— Ну хорошо, если ты боишься сказать сам. Это было похоже на большой палец. Из земли торчал огромный палец. А рука, наверное, осталась внизу. Такое даже поэту не придумать.
Скапти усмехнулся:
— Хорошенькая будет поэма.
— Хватит болтать о поэмах. — Брокл повернул лошадь и мрачно посмотрел на Мунгарма. — Нам нечего делать в этом месте.
Целый день и весь следующий они ехали по лесу на север по едва заметной дороге; воздух стал гораздо холоднее. Все надели тёплые плащи, и теперь вьючная лошадь шла налегке; еды почти не осталось. На следующий день, вечером, Хакон поймал в силки зайца; они зажарили его на костре вместе с сыроежками и грибами-дождевиками, получилось очень вкусно — приятное разнообразие после копчёного мяса и солёной рыбы. Но на всех этого зайца было явно маловато.
Дни стали короче; наступала зима, вечная зима севера. Ночи стали морозными, и путники спали возле самого костра, придвинувшись к нему как можно ближе.
Мунгарм шагал без устали, легко пробираясь через кустарники, которые очень мешали лошадям. На открытых местах, где лошади передвигались рысью, он бежал вприпрыжку сзади, а над ним кружили вороны. Чтобы следить за ним, решила Джесса. Брокл тоже частенько бросал на него подозрительные взгляды; Мунгарм прекрасно это видел, но, казалось, не обращал внимания. Джесса была уверена, что во время дежурства Мунгарма, несмотря на воронов, Брокл тоже не спал. Но незнакомец вёл себя совершенно спокойно. Он мало разговаривал и ел то, что ему давали.