Дэн молча сидел сзади, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы все снова стало как прежде. Но он не мог думать ни о чем, кроме сообщения Мики.
Извлекая свои вещи из машины, Дэн чувствовал на себе взгляд Джордана. Ему казалось, еще немного, и приятель просверлит ему затылок. Он знал, что должен все объяснить Эбби и Джордану, но не представлял, с чего начать. Ему не хотелось еще больше пугать их накануне ночевки в палатке.
Он даже не был уверен, что друзья поверят его рассказу. Он никогда особо не откровенничал с ними относительно своих способностей и посещающих его странных видений. В результате потрясений, которым троица подверглась в прошлом году, они все начали видеть и слышать то, чего как бы и нет. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что Дэн привык считать своим даром. Отголоски прошлого не просто посещали его в форме видений. Дэн с ними жил и даже взаимодействовал.
И он знал, что, если во время этой поездки не выложит друзьям все начистоту, другой шанс может не представиться.
Парковка была освещена, и они принялись устанавливать палатку. Эту работу Эбби ловко перепоручила парням. Вбивая колышки во влажную землю, Дэн стучал по ним молотком гораздо сильнее необходимого. Но возможность наносить эти удары приносила ему облегчение. Чуть больше чем через полчаса палатка была полностью готова к ночлегу.
– Ты в порядке? – спросила Эбби, глядя, как Дэн раскатывает спальник. – Ты колотил тут изо всех сил.
– Все нормально, – отмахнулся Дэн.
– Мне совершенно очевидно, что это не так.
Он не знал, что ответить, и девушка правильно истолковала его колебания.
– Ну и отлично. Вот что я тебе скажу. Можешь ничего мне не рассказывать.
Эбби, не переодеваясь, нырнула в спальный мешок. Прошлой ночью она переоделась в пижаму, закрывшись в одном из биотуалетов, которые были на стоянке. Дэн подозревал, что за ее сегодняшним гневом скрывается страх.
– Эбби, я знаю, что ты злишься, – произнес Дэн, включая фонарь и усаживаясь со скрещенными ногами на свой спальник.
Налетевший порыв ветра закачал крышу палатки, и откуда-то издалека донесся смех соседей по стоянке. Один из них, изображая волка, завыл на луну.
– Сейчас даже не полнолуние, – проворчала Эбби, ложась на бок и отворачиваясь от Дэна.
Джордан ободряюще смотрел на Дэна, хотя, конечно, знал лишь часть того, к чему подталкивал друга.
– Ну, хорошо, сейчас я все объясню. – Дэн вздохнул и закрыл глаза, пытаясь подобрать подходящие слова. – Ты права, я не в порядке. Тут такая штука… Послушай, я хочу, чтобы эта поездка была классной, понимаешь? Я очень этого хочу и ни за что не стал бы ее портить без достаточных на то оснований. До сих пор все шло просто изумительно. Время, которое я провожу с вами… В общем, так хорошо мне еще никогда не было. Я не хотел касаться тем, которые могли бы нам все испортить.
– Вот и не касайся, – ледяным тоном произнесла Эбби.
– Выслушай его, – попросил Джордан.
Громко вздохнув, Эбби повернулась к другу. Над краем зеленого спальника едва виднелись ее волосы и глаза.
– Замечательно. Я тебя слушаю. Объясняй.
Дэн изогнулся, дотягиваясь до стоявшего за спиной рюкзака, и извлек тонкую выцветшую папку, в которой содержалось все, что ему было известно о родителях.
– Хорошо, часть первая заключается в том, что я кое-что нашел, – произнес он, дрожащими пальцами извлекая из папки тонкую пачку бумаги.
Он протянул документы Джордану.
Эбби выползла из спальника и тоже начала читать через плечо друга.
– Это все было среди бумаг профессора Рейес. Разумеется, я изучил все до последней буквы чуть ли не с лупой, но этого слишком мало.
Эбби отвела с лица локон темных волос с фиолетовыми прядями и прищурилась. Прочитав полицейский отчет об отце Дэна, она застыла.
– Это… это твой отец? О боже. Дэн, я понятия не имела.
– Джордан тоже, пока я не проговорился за ужином, – прошептал Дэн.
Эбби приняла из его рук бумаги и начала очень внимательно читать все подряд. Джордан не пытался ей помешать. Эбби взяла открытку, короткую надпись на которой Дэн запомнил много месяцев назад. Коричневато-серый снимок запечатлел мрачное кирпичное здание, которое выглядело бы вполне уместным в кампусе Нью-Гемпширского колледжа. Все, что сохранилось от адреса, – это слова ХАЙ-СТРИТ и название города – то ли Ингтон, то ли Лингтон. Нацарапанная карандашом записка тоже по большей части стерлась.