Моргаю, и всё снова пропадает. Шипящий голос сквозь грозу зовет, но я не понимаю, ни звука.
- Юнааа.
Не хочу, это сон, злой сон, сейчас я открою глаза и окажусь на улице Роз, в своей комнате с голубым окном. Чувствую руки на своей шее, нечем дышать, страшно, поднимаю веки, чтобы увидеть чистейшую ненависть в пылающих голубым, таких родных глазах. Снова он - мой кошмар:
- Это он, он. – шепчу отчаянно и просыпаюсь.
Подъем был неприятным. Мышцы болели, ощупав ноющую голову, обнаружила ссадину на затылке. Пульсирующая боль в правой коленке сводила с ума, скорее всего, ударилась при падении. Боль не позволяла сфокусировать взгляд на комнате. Комната, серьезно? - Первый испуг прошел и заставил подумать о неожиданно воскресшем друге. - Глаза не обманули, он жив, хоть какое-то слабое утешение в сложившейся ситуации. Пришлось признать, от того, что он жив, от этого знания бешено колотится сердце. Мучительный день, полный слез и отчаянья, оплакивания единственного близкого человека, прошел. А вот желание отомстить Леону и его собакам - нет.
- Темная бездна… - всякая боль схлынула, сердце замерло на секунду, вдруг стало как-то не по себе, неуютно и даже страшно. - Где мокрые холодные стены и кандалы? Может меня уже прибили тихонько, и я отправилась в иной мир? - Неизвестность и неожиданность моей камеры испугала меня не на шутку. Окажись я в настоящем узилище, было бы понятно, но комната…
- Какого темного искусства Леону понадобилось?
Моя постель дома не была так мягка и не пахла цветами. Самосохранения ради, начала осмотр апартаментов. Соскочив с чудесной кровати, заправленной белым хлопковым бельем, огляделась. Комната как комната. Стул и столик у стены, высокий платяной шкаф у двери. Светлые обои, шелковые. Шелковые?
- Шёлковые обои пугают. Несчастным загубленным душам и будущим висельникам полагается жаркое и крепкая молитва, но никак не шелковые обои. - желудок заворачивался крендельком.
Окно! – закрыла лицо руками, понимая, что никакого окна тут нет.
Отрицая очевидное, пощупала дверь. С этой стороны комнаты ручки не было, дверь выглядела как деревянная панель, даже ухватиться не за что. Простучала все стены, оказавшиеся толстыми и каменными, никаких потайных дверок, ни щёлочки. Закончив осмотр, тихо присела на пол, в изголовье кровати, подальше от двери. - Вип-камера? - Извращенное чувство юмора не было присуще моему тюремщику…. Из груди произвольно вырвался истерический смешок: - Что же ты задумал Леон, играть в игры и плести интриги, по крайней мере, пять лет назад, ты не был на это способен.
Время тянулось нестерпимо медленно. Я успела припомнить всё, что знала про Леона и корпус Безопасности Када. Тогда он был старше нас с рыжим, более замкнутый и озлобленный. Служба забрала его приемных родителей, когда ему было всего десять. В том же возрасте я лишилась матери, но со мной еще был отец, а вот Ян с самого начала был один. Он как-то прибился к нам, вечно голодным и охочим до приключений, тянущимся к теплу и поддержке друг друга. Мои предки бежали из середины материка, вынужденные, словно стая волков, жаться у окраин. Близость моря и гор делала Кад идеальным местом для магов, последних магов столетия. Леон никогда не вписывался в окружающую обстановку. Подчеркнуто вежливый и осторожный, он был словно из другого мира. Светлый ежик волос и пронзительная голубизна глаз, как и безупречные манеры сильно отличали Леона от коренных островитян. Я - наоборот, была дома. Мы были, как две противоположности, дети из разных миров, объединенные общим горем. Делясь едой и секретами, тайными уроками магии, мы стали доверять друг другу. Как понимаю сейчас, слишком доверяли. По щеке скатилась одинокая молчаливая слеза. Зло стерла её ладонью: - Он не заслуживает моих слёз, ни одной.
Шум за дверью царапнул страхом в душе. В ужасе расширив глаза, ждала, когда непрошеный гость наконец-то войдет. Ключ повернулся в замочной скважине дважды и дверь открылась.
- Давно не виделись Йоэйна. – на миг уголки его губ приподнялись, заставляя меня скривиться. – Жаль, что при таких обстоятельствах, но я все равно рад тебя видеть. – Он медленно и, почти нежно, притворил входную дверь, взял стул и присел напротив меня. Всё это время он продолжал неотрывно смотреть, будто желая что-то прочесть на моём лице.
Его ожидания волновали мало, слишком подло он поступил. Мне хотелось немедленно выцарапать его наглые глазенки. Не выдержала и всё-таки ответила, хотя изначально не собиралась с ним разговаривать: - Не называй меня так.